– Слушай, Надёна, ну если все было так плохо, почему ты в Россию не вернулась?

– Ну, кроме того, что у меня не было документов, мне было чертовски стыдно. Я же всем растрезвонила, как мне повезло, а потом... У меня не было денег. И если нужно было что-то купить для хозяйства, он ехал в магазин вместе со мной и сам за все расплачивался.

В наступившей на мгновение тишине подруги услышали, как что-то не то прорычал, не то пробурчал пес.

– Он говорит: хозяйка, ты совсем совесть потеряла, забыла, что по вечерам меня выпускают в сад!

– Вот, оказывается, как живут люди на природе. Они разговаривают с животными.

Тоня поднялась и успокаивающе положила руки на плечи Нади.

– А ты сиди, я только отпущу Джека и насыплю ему корма.

Слышно было, как скрипнули петли калитки, звякнула цепь, и над поручнями веранды появилась огромная бело-серая голова с рыжими пятнами по бокам.

– Ах ты, какой красавец! – восхищенно присвистнула Надя. – Что же это у тебя за порода такая?

Джек потянул воздух носом, еще немного постоял и исчез из виду.

– Его порода называется – мостоков, – с серьезной миной сообщила появившаяся на веранде хозяйка дома.

– Никогда такого не слышала. В России новую породу вывели?

– Новую породу нагуляли, – рассмеялась Тоня, – московская сторожевая плюс кавказская овчарка.

И осеклась – в калитку кто-то позвонил. Надя, услышав звонок, вздрогнула, и взгляд ее стал беспомощным.

– И ты теперь всякий раз будешь так пугаться? – насмешливо поинтересовалась Тоня.

А про себя подумала: косой кривому глаз колет. Давно ли она сама, обмирая от страха, прислушивалась ко всякому шороху и запускала в дом Джека, когда из-за этого не могла заснуть, а он будто чувствовал, покорно лежал у ее кровати и сопел, так что Тоня, опустив руку вниз, всегда могла до него дотронуться.

Странно, когда период адаптации на новом месте у нее благополучно закончился, Джек не пытался больше зайти в дом, словно прежде никогда в него и не заходил.

– Но ведь поздно же для прихода гостей... – проговорила Надя, опустив глаза. – И потом, когда я приехала, то никакой кнопки не нашла. Еще подумала, что у тебя нет ни телефона, ни звонка у калитки.

– А кнопка у меня в почтовом ящике. Свои знают.

– Значит, это свои, не так ли? Только вот кто?

– Ума не приложу!

Хотя Тоня догадывалась, кто это мог быть, но прежде он не приходил так поздно... Опять гадает, вместо того чтобы взять и посмотреть.

– Куда ты одна? – крикнула ей Надя. – Давай вместе пойдем!

– Сиди. Я с Джеком пойду... К тому же у нас тут места спокойные. – Тоня усмехнулась. – Чужие здесь не ходят!.. Да, и книги свои прибери, а то любой удивится, чего это мы на ночь глядя словарями занялись.

В самом деле, книги с начинкой так и остались лежать на виду – Тоня только переложила их на стоявшую тут же табуретку, чтобы не мешали.

– Константин, случилось что? – сказала она, открыв калитку, придерживая Джека за ошейник. – Половина одиннадцатого!

– Я от Людки шел, – доверчиво пояснил Хромой Костя, – смотрю – у тебя свет на веранде и голоса.

– А если бы я с любовником сидела?

– Я постоял, послушал – голоса женские.

– Тебя врасплох не застать!.. Странно, завтра воскресенье, а ты, можно сказать, среди ночи от любимой женщины ушел... Джек, свои!

Тоня придержала ошейник. Джек уже не лаял, но как-то угрожающе посматривал на Костю. Словно ревновал.

– Любимая женщина – это слишком громко сказано, но ведет себя так, будто она единственная... Прости, никогда не обсуждаю своих женщин, но сейчас еще не отошел, вот в запале и вырвалось... Ладно, не жлобься, Титова, неужели ты сослуживцу и рюмки не нальешь? Что-то сегодня мне не хочется сидеть дома. Как-то я уже настроился на общение. Пусти, а?

– А может, я тебя просто не хочу знакомить с подругой? Вдруг, не дай Бог, влюбится?

– Ты же не влюбилась! – Он нарочито тяжело вздохнул.

– Мне не до того было, мог бы догадаться.

– А я и догадался. Разве я приставал к тебе внаглую?

– Внаглую – нет, – не выдержав, улыбнулась Тоня. – Ладно, заходи.

Она закрыла калитку на засов – чисто машинально, Костя же все равно на ночь не останется – и прикрикнула:

– Поторопись, что ж мне, Джека так и держать, уже рука устала!

– Бегу, бегу! – смеясь крикнул он. – Смотри крепче держи, у меня брюки новые!

Причем пошел к веранде не через дом, а со стороны сада, где легко перемахнул через перила и предстал перед ошеломленной Надеждой, шутовски склонившись в поклоне.

– Константин Бриз! – Он прищелкнул бы каблуками, если б не кроссовки. – Или, как зовут меня в этом благословенном месте, Хромой Костя.

– Так вот вы какой! – одобрительно кивнула Надя.

– Я так и знал! Я верил, что не буду обойден вниманием, как местная достопримечательность. Вы успели узнать обо всех моих м-м... эротических приключениях?