Мне показалось, что за спиной у меня выросли крылья. Я сделала трюк высшего пилотажа – заинтересовала Щера своим проектом. И теперь мне оставалось только ждать. Хотя это было очень трудно.

Чем больше я думала над убийством отца, тем больше возникало вопросов. Почему отец мне ничего не говорил ни о своей семье, ни о фигурках, хранившихся дома? На все мои расспросы о своей родне он отвечал уклончиво или уходил от ответа. И как мне найти эту пещеру Трех Монахов, где лежит семейный клад?

Если Щер согласится на мое предложение, я поставлю на место Абаджи и смогу разговаривать с ним на равных. Он будет вынужден считаться со мной. А там я попробую проследить связь между фигурками, найденными на раскопках, убийством Кости Семиренко и смертью моего отца. Что-то подсказывало мне, что это звенья одной цепи…

В Интернете я посмотрела историческую справку о караимах. История этого народа терялась в глубине веков. Они вымирали, эмигрировали, ассимилировались с другими нациями и народностями. То, что мой отец принадлежал к этому древнему народу, наполнило меня чувством гордости и горечи. Горечи, что он скрывал это от меня, а гордости, что его семейное древо уходит своими корнями в далекие эпохи…

Вечером ко мне прискакала Галочка.

– Ух ты! – тормошила она меня. – Загорела, похорошела. Счастливая!

– Да уж!

– Где Боря?

– Где ему и полагается. На боевом посту. Уехал в Тверь по делам.

– Что, дела так плохи?

Я наклонила голову набок. Одной рукой я клала на сковородку котлеты, другой взбивала картофельное пюре.

– Галь! Я даже боюсь его об этом спрашивать. Мужик стал совсем психованным. Срывается, орет. Я не знаю, как к нему подступиться.

– Ясно, – протянула Галочка. – Не лучшие времена для малого и среднего бизнеса.

– Я эти времена чувствую на своей шкурке, точнее, нервах. Раньше мы с ним почти не ссорились. Борька был такой флегмой, как рыба. А сейчас эта флегма превратилась в орущего павлина. Ладно, не хочу даже говорить о нем, – тряхнула я волосами. – Смени пластинку.

– Как я тебе завидую, на море отдыхала, – протянула Галочка. – Море – это здорово. Я уже сто лет там не была.

– Ты же в Египет в прошлом году ездила.

– В позапрошлом. Все равно покупаться в море хочется.

– Я скоро, может быть, опять туда поеду. В командировку.

Зря я это сказала, потому что от Галочкиных воплей моя рука дрогнула, и котлета, пролетев мимо сковородки, шлепнулась на пол.

– Опять? – простонала Галочка. – Везет же некоторым!

– Вообще-то, я еду туда не отдыхать, а работать.

– Это так теперь называется? А куда ты денешь Кристину?

– Уже дела. Отправила на дачу к Лебедевым. Своей дачи нет, вот и приходится маяться по чужим.

– Мне бы так маяться. Своя намного хуже. Стоит мне на дачу приехать, как мать погонять начинает. Прополи грядки, собери мусор, обработай деревья, приберись в доме. Не-е-ет, – Галочка потрясла головой, – своя дача хуже каторги. Ты хорошо устроилась. Ребенок на даче отдыхает, а ты там ни дня не пашешь. Радуйся!

– Радуюсь денно и нощно.

– Значит, Кристину – к Лебедевым, а сама на курорт развлекаться. Ну-ну! Хороша мамаша!

Я ничего не стала Галочке рассказывать про Игоря и про убийство студента, про собственные планы. Я не хотела впутывать в это подругу. Справлюсь и сама.

– Слушай, а давай я с тобой туда поеду.

– Куда?

– В Алушту, естественно! Заодно и развеюсь.

Я чуть не застонала. Только Галочки мне там не хватало! Однако… если подумать, это может быть даже очень неплохо. Галочка – своя в доску. Мне будет не скучно, да и свой человек рядом.

– Твое предложение принято.

– Ура! – Галочка кинулась ко мне и чуть не задушила.

– Пусти, а то у меня котлеты подгорят.

На следующий день на работе меня вызвал Щер и сказал, что завтра я могу выезжать. Щер дал мне наставления и прибавил:

– Звони мне, если возникнут какие-то сложности. Я выписываю тебе приличные командировочные, и ты можешь остановиться в любом отеле. Обратись к Елене Арсеньевне. Она и проведет всю эту бухгалтерию. Ты все поняла?

– Да.

– Тогда – с богом!

Мы с Галочкой добрались до Алушты к вечеру. От Симферополя мы ехали на такси. Маленький коренастый таксист болтал без умолку, и к концу дороги у меня разболелась голова. Галочка, напротив, поддерживала беседу, кокетничала и флиртовала.