Неверие в воскресение Иисуса само по себе не ново. С самого начала церковь сталкивалась с ожесточенной критикой этого удивительного события. В наш скептический век некоторые считают сомнение или отвержение Священного Писания признаком эрудиции. Они готовы допустить, что Иисус был распят, но Его воскресение остается для их понимания невероятным фактом. Некоторые даже высказывают предположение, что Он просто находился в обморочном состоянии или у Него был сердечный приступ, а потом под воздействием прохладного воздуха могилы Он пришел в Себя. Эти люди игнорируют тот факт, что римский закон обязывал перед снятием умершего с креста пронзить его сердце. Это требование, безусловно, было выполнено. Кроме того, такие критики никогда не объясняют, каким образом Христос смог освободиться от погребальных пелен и открыть гроб изнутри. Они также не объясняют того факта, что воскресший Иисус не выглядел измученным и разбитым, взывающим к человеческому состраданию. Весь Его облик свидетельствовал о силе вечного Божества. Кирсон Лейк даже высказывает предположение, что женщины, шедшие ко гробу в день воскресения, просто заблудились. Подойдя по ошибке к другой гробнице, они встретили юношу, который сказал: «Его нет здесь… Посмотрите на место, где лежал Господь („где они положили Его" — англ. пер.)», — и направил их к той гробнице, которую они искали (Сверхъестественность Христа, с. 210). Этот автор утверждает, что слова «Он воскрес» были более поздней интерполяцией. Как далеко зашли эти так называемые ученые в искажении истины!

Хотя все евангелисты описывают историю распятия и воскресения Христа, только один Лука рассказывает о путешествии Клеопы и его безымянного спутника — двух учеников, идущих из Иерусалима в свой родной город Эммаус, находящийся на расстоянии тринадцати километров. Как и все, рассказанное Лукой, эта история передана удивительно просто.

В день воскресения весь Иерусалим был взбудоражен удивительными новостями. Все знали о том, что Иисус, великий Учитель, в Ком многие видели Мессию, был распят в пятницу, и Его тело было положено в новую гробницу Иосифа; в воскресенье Его тела там не оказалось. Одни говорили: «Он жив», другие утверждали, что Его тело выкрали. Покинув взбудораженный город, Клеопа и его спутник отравились в путь, который стал, возможно, самым знаменательным в их жизни. Исходя из существовавших тогда традиций, ученые считают, что Клеопа и его безымянный спутник являлись супружеской парой. Возможно, так и было, потому что в Священном Писании сказано, что, придя в Эммаус, «они удерживали Его, говоря: останься с нами, потому что день уже склонился к вечеру» (Лк. 24:29). Позже Клеопа рассказывал потрясающую историю: «Когда мы шли в Эммаус, по дороге к нам присоединился какой–то удивительный Странник. Заметив нашу печаль, Он начал беседовать с нами и раскрыл перед нами Божий путь и Божье Слово. Мы смущенно и печально сказали Ему: „А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля". Нашим ограниченным разумом мы не все поняли. Но когда Он беседовал с ними, мы сознавали, что происходит нечто удивительное, гораздо более удивительное, чем изгнание римлян из Палестины. После разговора с Ним мы изменились».

Наш Господь несравненно больше заботился об изгнании дьявола из сердца Своего народа, чем об изгнании чужеземцев из Палестины. Затем, «начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании» (Лк. 24:27). Фактически это была самая ранняя христианская проповедь. Но она была произнесена не в храме, а на проселочной дороге, в нескольких милях от Иерусалима. Аудитория — двое иудейских крестьян. Тема же проповеди «Свидетельства о Христе во всем Писании».

Вспоминая силу этой проповеди, Клеопа и его спутник говорили: «Не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание?» (Лк. 24:32). Никто не смог бы остаться прежним после разговора с Самим Господом.

Новозаветная весть, которую с такой силой провозгласили первые благовестники, основывается не только на впечатляющих фактах смерти и воскресения нашего Господа, но также и на той истине, что все великие события должны происходить во исполнение пророчеств Слова Божьего. Это придавало авторитет их свидетельству. Когда Библию исследуют в свете пустого гроба, история и поэзия, символ и жертвоприношение, повествование и биография приобретают новое значение. Вифлеем — это не спасение, а только его начало. Воскресший Христос — вот Божий ответ на нужды человечества.

Жизнь, смерть и воскресение Христа — это темы не только Нового, но и Ветхого Завета, темы той Библии, которой пользовались апостолы, поскольку книги Нового Завета тогда еще не были написаны. Пророчества и события жизни и смерти Иисуса, которые им были известны не по слухам, — вот те источники, которые использовали апостолы, чтобы показать, что совершил Бог.

Джеймс Стюарт по этому поводу писал: «Через весь Новый Завет, от начала до конца, через все Евангелия и Послания, Деяния и Апокалипсис, через историю, поучение и проповедь раскрывается, подобно глубочайшей теме великой симфонии Божественное свидетельство, — краткое, ясное и авторитетное свидетельство о тех событиях и их величайшем значении, когда Бог посетил и искупил Свой народ» (Провозглашение веры, с. 13).

На заре христианства не было ни четырех Евангелий, ни других книг Нового Завета. Начало Нового Завета положили не Евангелия, а Послания Павла и других апостолов, написанные отдельным лицам или общинам. Понимая значение истин, затронутых в этих посланиях, руководители ранней христианской Церкви переписывали их и рассылали в другие места, особенно туда, где складывалась похожая ситуация.

В Первом послании к Коринфянам апостол Павел пишет: «Я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть что Христос умер за грехи наши, по Писанию» (15:3). Сегодня мы воздаем славу кресту, но в первые десятилетия христианской эры крест не ассоциировался со славой. Крест был символом позора, унижения и поражения. Это был римский способ казни, применяемый к тем, кого желали особенно унизить и обесчестить. Грекам и евреям было трудно понять всю глубину апостольской вести о крестных страданиях Христа, поскольку в их представлении крест был олицетворением всего плохого. Для иудеев крест и апостольская весть были «соблазном», а для эллинов — безумием. Только под влиянием Святого Духа наш духовный взор в состоянии воспринять полное значение креста и в своем обновленном состоянии прославить его.

Когда апостол Павел писал о распятии, он не говорил ничего нового. В действительности это и не могло быть новостью, во–первых, потому, что распятие тогда было обычным явлением. Обычным в той же мере, в какой кажется нам сегодня ужасным. Иосиф Флавий писал, что римский генерал Вар распял не менее двух тысяч человек в один день, «украсив» этой жуткой картиной дорогу в Галилею (Древности 17:10:10). Во времена апостола Павла распятия были настолько привычным делом, что не привлекали внимания местного населения. О совершенных казнях сразу же забывали, не говоря уже о распятиях двадцатипятилетней давности.

Когда мы начинаем понимать цель распятия Христа, оно становится для нас не только новостью, но «Благой вестью», или Евангелием спасения. Апостол Павел писал своим единоверцам в Коринфе: «Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились… Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был и что воскрес в третий день, по Писанию» (1 Кор. 15:1—4).