— Почему?

Юноша воткнул копьё в песок и обратился в бегство.

— Может быть, потому, что они видели пушку. Я на это надеялся. Посмотри на них. Они недовольны.

— Им можно доверять?

— Насчёт перемирия? Да.

— В самом деле?

— Да. Существуют правила. Пилу и Мило будут говорить. Я — всего лишь мальчишка, у меня нет татуировок. Со мной охотники за черепами разговаривать не станут.

— Но ты же вождь!

Он улыбнулся.

— Да, только им не говори.

«Интересно, а в битве при Ватерлоо всё было так же?» — задумалась Дафна, пока они шли по пляжу к ожидающей их кучке людей. Это… странно. Это очень… цивилизованно, словно битва — что-то такое, что начинается по свистку. Существуют правила — даже здесь. А вот и Кокс. Боже милостивый, даже воздух после него хочется помыть.

Первый помощник Кокс подошёл к ним. Он ухмылялся, словно встретил давно потерянного друга, который должен ему деньги. Кокс никогда не хмурился. У него, как у крокодилов и акул, всегда находилась улыбка для людей, особенно беспомощных, отданных на его милость или, во всяком случае, туда, где находилась бы его милость, если бы у него была хоть капля.

— О, кого я вижу, — сказал он. — Здравствуйте, барышня. Значит, «Джуди» добралась аж сюда? А где же старина Роберте и его праведная команда? На молитве?

— Они здесь и вооружены, мистер Кокс, — ответила Дафна.

— В самом деле? — бодро спросил Кокс. — Ну тогда я — царица Савская.

Он указал на склон над пляжем, где явственно виднелись пушки.

— Эти пушки с «Джуди», верно?

— Я вам ничего не скажу, мистер Кокс.

— Значит, да. Металлолом, насколько я помню.

Скряга Роберте пожмотился на новые, я-то знаю. Выстрели хоть раз, они и лопнут, как колбаса! Хотя моих смельчаков-верноподданных они почему-то напугали. Да, кстати говоря, я ведь ихний вождь. Видишь мою новую шляпу? Модная, а? Я — король каннибалов! — Он подался вперёд. — Теперь, раз я король, будь со мной почтительна. Обращайся ко мне «ваше величество»!

— Как же вы стали королём, мистер Кокс? — спросила Дафна. — Я уверена, что без убийств тут не обошлось.

— Только одного пришлось убить, не переживай. Мы как раз получили замечательную новую шлюпку от одних очень любезных голландцев. И только выбросили их за борт, эти черножопые друзья подвалили, быстро так, ну и завязалась дискуссия. Я пристрелил одного — он как раз собирался расплющить меня своей кувалдой, здоровый такой чёрт, сплошная боевая раскраска да перья… А я как раз забрал пистолет у капитана-голландца, отличная машинка, я и подумал, что сырная голова обойдётся, и забрал у него пушку, прежде чем выбросить его акулам… в общем, я проделал господину дикарю дополнительное отверстие для вентиляции, у этого пистолета замечательно плавный ход и никакой отдачи — всё гладко, как поцелуй. И вдруг, фокус-покус — и я оказываюсь ихним королём. И все поплыли к ним на остров, на пиршество по случаю коронации. Не смотри на меня так, я ел рыбу.

Он огляделся.

— Боже милостивый, где мои манеры? Позвольте представить вам моих ребят с острова, который они называют Землёй Тысячи Огней! Надеюсь, вы о них слыхали? Таких закоренелых негодяев и в дюжине часовен не найдёшь!

Он театрально махнул рукой в сторону группы людей — видимо, вождей рангом поменьше, — собравшихся вокруг Пилу и Мило, и продолжал:

— Они слегка воняют, что да то да, но это всё из-за ихней диеты. Мало растительной пищи. Я им говорю: да ешьте вы их прямо в одёже, пуговицы вам на пользу пойдут! Что поделать, не слушают. Почти такие же негодяи, как я, а я на такие похвалы не скор. Парни, что вон там стоят, — ихнее дворянство, хотите верьте, хотите нет.

Дафна взглянула на представителей указанного дворянства и, к своему ужасу, узнала их. Она знала этих людей. Она жила среди них большую часть своей жизни. Конечно, её знакомые не были каннибалами в прямом смысле (хотя насчёт десятого графа Кростерского ходили всякие слухи, но за званым обедом, как Дафна подслушала с помощью всё того же кухонного лифта, общественное мнение сошлось на том, что он просто был очень голоден и чрезвычайно близорук).

Эти старики украшали себя костями в носу и раковинами в ушах, но всё равно в них было что-то знакомое. У них был цветущий, важный вид людей, которые стараются не оказаться на самом верху. Семья Дафны часто принимала у себя очень похожих людей из правительства. За многие годы они узнали, что на самом верху неуютно и небезопасно. На одну ступеньку ниже — вот место для разумного человека. Можно быть советником короля, обладать значительным влиянием, но не напоказ, и тогда тебя будут убивать гораздо реже. А если правителю втемяшивалось в голову что-то странное и он явно зарывался… можно было принять меры.

Стоявший ближе всех к Дафне «государственный деятель» нервно улыбнулся ей, хотя потом она поняла, что он, возможно, был просто голоден. В общем, если убрать длинные волосы, уложенные в затейливую причёску с пером наверху, и добавить очки в серебряной оправе, он был как две капли похож на премьер-министра её родной страны или, по крайней мере, на премьер-министра, который провёл год под ярким солнцем. Под боевой раскраской на его лице Дафна заметила морщинки.

«Вождь людоедов, — подумала она. — Неприятный чин». Но на поясе у него болтался отполированный череп, на шее — ожерелье из белых ракушек и фаланг человеческих пальцев, и, насколько знала Дафна, у премьер-министра не было большой чёрной дубинки, усаженной зубами акулы.

Удивительное сходство, не правда ли? — спросил Кокс, будто прочитав её мысли. — А на острове остался ещё один — в сумерках сойдёт за архиепископа Кентерберийского. Подумать только, как много меняют стрижка и костюм с Сэвил-роу!

Он подмигнул — чудовищно, как всегда, — и Дафна, которая поклялась себе не вступать с ним в дискуссии, услышала собственный голос:

— Архиепископ Кентерберийский не людоед!

— Он бы с этим не согласился, мисс. Хлеб и вино, милая барышня, хлеб и вино.