Психологам давно известно, что моральный выбор, предварительная самооценка зачастую совершаются человеком (особенно в сложных нравственных ситуациях) в форме незримого собеседования с людьми, которых будут затрагивать его решения, с теми, кто его окружает. В отдельных случаях, в кругу тех, с кем ведется это собеседование, оказывается и любимый литературный герой или человек, чей образ служит образцом, идеалом поведения. Это явление у исследователей социальной психологии получило название экспектаций («ожиданий»). Зачастую люди, сами того не замечая, приспосабливаются к системе экспектаций, которыми их окружают: они остроумны, эрудированны, серьезно-сосредоточенны, веселы, деловиты, снисходительны, принципиальны, рассудительны и т. п.- и все в соответствии с привычными представлениями, которые о них создают знающие их люди. Экспектаций, таким образом, весьма полезны для общения, для регуляции поведения людей, в него вступающих, но они – и это следует всегда помнить – дают представление о человеке с какой-то одной, пусть типичной, но все же одной стороны.

Экспектации отражают привычные ценностные эталоны, складывающиеся в общественной психологии («герой», «лентяй», «весельчак», «эрудит», «хапуга», «хитрец», «добряк», «храбрец» и т. п.). В некоторых случаях эти эталоны, если их абсолютизировать, ведут к схематизму, односторонности в понимании духовного мира другого человека. Возникает такое явление, которое психологи назвали «эффектом ореола»: прочные представления о человеке, подтвержденные общением (и соответствующие определенному эталону), не позволяют впоследствии увидеть изменения во внутрепнем его мире, его рост (или деградацию); многие грани его характера, не укладывающиеся в привычное о нем представление, не замечаются и т. д.

Преодоление косности, односторонности, упрощения в понимании духовного мира другого человека предполагает более тесный эмоционально-нравственный контакт общающихся, требует не только большей разносторонности взаимосвязей в их практической жизнедеятельности, но и развития способности проникновенного воображения, умения идентифицировать себя с движениями внут-ридушевного мира другого. Такое умение незаменимо для полноценного течения духовно-практического общения людей, а значит, и для их собственного общекультурного, в особенности морального, саморазвития. Подчеркивая особую роль воображения в восприятии и понимании человека человеком, психологи обычно выделяют три уровня работы воображения. Первый, самый простой, низший, когда воображение пассивно, а человек проявляет своеобразную глухоту к переживаниям, намерениям, внутреннему состоянию другого человека. Бедность воображения здесь прямо сочетается с бедностью образного, нравственно-психологического восприятия, ограниченного фиксацией внешних, общих черт поведения.

Второй уровень – эпизодическая, неупорядоченная игра воображения, которая дает отрывочные, разрозненные по ходу общения представления о состояниях другого человека, причем воспринимаются прежде всего те моменты, которые этот «другой» сам экспрессивно, настойчиво подчеркивает, привлекая к ним внимание окружающих. Наконец, главная, третья ступень – проявление способности к воссозданию переживаний другого человека как целостной личности на протяжении всех основных этапов взаимодействия с ним. Здесь проникновенное «слежение» за состоянием партнера происходит постоянно, приобретает непроизвольный характер (говоря иными словами, это – сопереживание в контакте). Глубокая заинтересованность во взаимопонимании ведет к тому, что процессы воображения здесь как бы «не успевают» осознаваться, они «свертываются», оставляя самосознанию готовые продукты вхождения, вживания во внутренние состояния другого субъекта. Само содержание, а также форма и ритм общения оказываются результатом особого, обоюдного «творчества» личностей, наиболее глубоко обогащающих их нравственно-психологический опыт1.

1 См. об этом: Бодалев А. А. Восприятие и попц-мание человека человеком. М., 1982, с. 137-138.

Именно такое общение с развитой способностью сопереживания и духовного воссоздания состояний другой личности является благоприятным условием наиболее полного, завершенного морального резонанса человека с человеком.

Вот почему развитие творческого, конструктивного воображения вообще, а морального в особенности есть важнейшая сторона совершенствования культуры общения. Глубокая заинтересованность к внутридушевному миру другого человека, плюс наблюдательность и эмоциональная вовлеченность в его поступки, слова, реакции, плюс конструктивное воображение его интимно-духовных состояний (с сопровождающей его идентификацией2

2 Как пишет Т. Шибутани, «гипотезы, используемые при восприятии людей, обычно включают в себя какое-то приписывание мотивов. Как правило, такое предположение покоится на частичной идентификации себя с другим: наблюдатель воображает, как бы он себя чувствовал, если бы был другим человеком» (Шибутани Т. Социальная психология. М., 1969, с. 97).

с этими состояниями, вживанием в них) – вот общая формула синтеза нравственно-психологических переживаний другого человека.

8. Нравственные чувства в общении и воспитании

Обрисовывая пирамиду потребностей современного человека, психологи обычно особо выделяют потребность ориентировки в эмоциональном настрое других людей, в определенном эмоциональном контакте. Эта потребность относится к числу высших, гуманистических в своей основе, потребностей личности. Занимая ключевое место в системе общения, она обуславливает и определенное моральное самочувствие личности, на языке чувств выражая систему «ценностных координат» взаимодействия людей в обществе. В удовлетворении этой потребности нравственным чувствам, следовательно, принадлежит особая, незаменимая роль. Конечно, из самой по себе системы потребностей, если она не выведена из социально-исторического развития личности в ту или иную эпоху, трудно адекватно определить роль различных механизмов моральной регуляции, в том числе нравственных чувств. Подобный подход «ведет к одностороннему объяснению действий людей непосредственно из их потребностей»1.

1 Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975, с. 192.

Однако взятая в своей социально-исторической обусловленности пирамида потребностей человека с очевидностью говорит о расположении моральных чувств и на ее высших «пластах», наряду со «сквозным» их проникновением. Это и неудивительно: общение, лишенное эмоционального тепла, не может удовлетворить потребности человека, особенно нравственные. Общее переживание, созвучие чувств, единое ценностное отношение – вот что придает взаимоотношениям высокую внутриличностную значимость и особую привлекательность. А ведь именно общение – во всех его разнообразных формах и своеобразном содержании – является тем «резервуаром», из которого проистекает та или иная индивидуальная и коллективная моральность.