— До приграничья я вас доведу, — сказал Аарел Брандив. — Лучше меня этих земель не знает никто.

— Это уж точно, — согласился рыжий Оярлик Скантир. — Веди, Одинокий Охотник, мы за тобой.

Обильная роса выпала на травы, и ночной ветер обдувал приятной свежестью. Одинокий Охотник вел отряд глубокой ложбиной, что извивалась причудливо меж холмами. Не легкий то был путь, часто сквозь кусты продираться приходилось, а то и сквозь мелкие болотца. Комары поедом ели, их в низине бесчисленное множество обитало, и все голодные. Постепенно болотца собирались в одно и превратились в широкий ручей. Идти пришлось по самому краю.

— Здесь берет начало Бурая, — сказал Аарел, — она течет до самых Гиблых Болот и там теряется.

Ложбина раздавалась, ручей набирал силу и перерос в речку. Теперь Орел прокладывал дорогу по откосу холма, густо поросшему ирным корнем, что на осоку похож, да сушеницей топяной. Откос был крут, шли осторожно, да Оярлик все равно оступился и с проклятьями в воду сверзился. Вынырнул, ругается — руки о траву порезал, когда цеплялся, а остальные смеются.

— Смейтесь, смейтесь, — погрозил им Лис, — сами не раз свалитесь. Тогда я тоже посмеюсь.

— Зато в этой речке вода чистая, — ломким голосом Травник говорит. — Где аир растет, там воду пить можно.

— Да что там пить, — хохочет Эйрик, — Рыжий Лис всю грязь со дна поднял! Давай, вылезай уж, хватит прохлаждаться.

Оярлик ухватился за его руку и выбрался на откос. Пошли дальше, с каждым шагом оставляя все больше сил. Аарел Брандив время от времени поднимался на вершину какого-нибудь холма и оттуда определялся, верно ли они идут. К середине ночи измотались совсем. Ингерд, Эйрик и Оярлик вдруг почувствовали все свои раны, что в сегодняшнем бою заработали да в горячке внимания не обратили. Эйрик принялся ворчать, дескать, зачем это они по сырой низине идут, а не поверху.

— Сам посуди, друг Барс, — отвечает ему Аарел Брандив, — тут хоть низина, а все ж дорога прямая, а там все холмы да холмы, один круче другого. Это ж Высокая Гряда. Уже на пятом свалились бы и дальше него не ушли бы. Так что терпи.

И Эйрик терпел сколько мог, с рычанием отбиваясь от кровососов, и все ж начал сдавать. Да и остальные тоже. Нужна была передышка.

— Ждите меня здесь, — сказал Орел. — Я осмотрюсь.

Остальные попадали на мокрую землю, была бы грязь — сели бы в грязь.

— Орлу все нипочем, — с завистью пробормотал Оярлик Скантир, глядя, как легко взбирается Брандив по крутому боку холма. — Птица он и есть птица.

Ингерд тоже невольно дивился выносливости Зоркого Орла, припоминая слова Яна, что Аарел Брандив больше птица, чем человек.

Охотник добрался до вершины и залег в траву, оглядывая окрестности. Его долго не было, и остальные смогли немного перевести дух. Потом Охотник спустился и принес хорошие вести:

— Мы почти у самых ворот Высокой Гряды. Если поднатужимся, к вечеру выйдем к приграничью. Там отдохнем.

— Ладно, — хмуро кивнул Оярлик. — Не в болоте же привал устраивать. Все одно комары спать не дадут.

Так шли они до самого утра, срываясь по очереди с откоса в Бурую. Только веселиться ни у кого уже сил не осталось.

И вот когда небо на востоке чуть посветлело, Аарел Брандив остановился и произнес:

— Солнечные Ворота. Смотрите, что будет.

Они еще немного прошли и остановились около двух высоких островерхих скал, лысых, без единого кустика. Скалы были похожи на двух стражей, несущих бессменный дозор на границе. Бурая сильным потоком бежала меж них и устремлялась в долину.

— Смотрите, — сказал Одинокий Охотник.

За спиной вставало солнце, оно прогоняло ночь, величественно поднимаясь над холмами. Эйрик ахнул. Он вдруг увидел, как вода в реке из бурой стала золотой, золотой поток хлынул из-за спины, взметнулся вверх и сверкающей кисеей завис, переливаясь, меж скал. Занялось еще одно утро. Проснулись и запели птицы, вторя голосу ветра и журчанию воды. Усталость не отступила, но стала как-то светлее и легче. Путники приободрились.

— Нам осталось перевалить через гряду, и мы — в долине, — сказал Орел.

— По реке проще, — возразил горячий Редмир.

— Брось, Барс, — осадил его Оярлик, — не проще. Погляди, какие водовороты в теснине, да и вода холодная, сам пробовал, знаешь.

— К тому же меж скал Бурая глубокое русло вымыла, вброд не пересечь, — добавил Брандив.

— Ладно, полезли на холм, — сдался Эйрик.

Прежде чем на верхушку забрались, пришлось попотеть. Холм-то пониже скалы был, оттого его и выбрали. Одинокий Охотник наверх попал быстрее всех и теперь осматривался.

— Семижильный ты, что ли, — пропыхтел Оярлик, ползком преодолевая оставшийся шаг, и упал рядом. — Где это мы?