Шрифт:
************************************************************
***********************************************
*************************
Норки ехала рядом с братом чуть впереди от основного отряда. Мокрый снег крупными
хлопьями летел в лицо. С двух сторон заледеневшего русла реки, по которому они скакали в
сторону осажденной столицы, вставал бурый, мохнатый лес.
– Тебя можно поздравить, - сказала она с легкой иронией, - ты наконец нашел себе царицу?
Как тебе удалось уломать эту красотку?
– Не язви, - коротко ответил он.
– Ты сам говорил, что она шпионка!
– вспыхнула Норки, - а теперь отдал ей свой пояс!
Если хочешь знать, мне это не нравится. И не верю я этой вертихвостке, она просто тебя
дурачит!
– Ты ничего не понимаешь, - сказал ей брат недовольно.
– Куда уж мне!
– Она не шпионка. Это, во-первых. А во-вторых...
Он не успел договорить.
– Лафред! Рурги!
– крикнули сзади.
Они обернулись. Прямо из леса на пологий правый берег выскочил отряд пестро одетых
всадников в полном боевом снаряжении. Мирных переговоров они явно вести не собирались.
– Это не рурги, - прищурился Сугувр, - странные какие-то.
Норки вскинула лук и прицелилась в самого первого, с красными перьями в черной шапке.
Рука ее слегка дрожала.
– Рурги, - сказал Лафред, вынимая меч, - только наемники, - поэтому у них другая форма.
– Что ж, перебьем и наемников!
– Скачи в лагерь, - повернулся к ней брат, - скажешь, что мы нарвались на засаду.
– Ну, уж нет!
– возразила она, - сначала я проткну парочку этих толстопузых!
– Их много, Норки.
– Вот именно!
Она выстрелила. Вожак с красными перьями упал и запутался ногами в седле. Вся ледяная
равнина просто огласилась разъяренными воплями рургов. Скоро они налетели...
Дело было привычное - размахивать мечом. Норки даже любила иногда поразмять
скучающее тело, приученное к нагрузкам и изнывающее без любви. Страха у нее не было.
Обычно рурги физической силой не отличались, они брали количеством, хитростью, оружием,
но в личной схватке проигрывали и удирали.
Наемники оказались другие. Они были рослые и жилистые, из тех, что как дуплоги всю
жизнь занимались только войной и охотой. Норки поняла это после первого своего убитого
противника. Он рухнул со своего лапарга, в конце концов, но сил у нее после этого почти не
– 230 -
осталось. Второй наемник тут же распорол ей бедро своим кривым мечом. Сзади подскочил
третий.
Норки видела, как ее алая кровь льется на снег, как падает туда же ее противник, убитый
Сондоргом, как Лафред встает между ней и третьим... Белый снег, алая кровь, мертвые тела на
снегу, бурый лес по краям замерзшей реки, - это было последнее, что она помнила. Потом над
ней было низкое медное небо, большие влажные снежинки в этом небе, медленно падающие на
лицо, и незнакомые грубые голоса.
Языка она не понимала, только отдельные слова. Повернула голову и поняла, что рядом
стоят рурги и решают, что с ней делать. «Добьют», - подумалось ей, - «зря пошевелилась».
Других мыслей почему-то не было.
Кто-то пнул ее сапогом под бок. Она снова открыла глаза. Над ней стояли двое, один весь в
перьях, косматый и с мечом, другой явно не воин, в господских черных мехах и с черной
бородкой. Норки узнала в нем шамана Роя.
– Оставь ее, - поняла она его речь по-рургийски, - это же женщина.
– Враг, - возразил косматый.
– Я не убиваю красивых женщин. Поехали!
Шаман явно был главный. Наемники его послушались, как им ни хотелось ее прикончить.
Норки дождалась, пока затихнут их голоса в бронзовой дали, и попыталась встать. Это было
сложно. Крови она потеряла много, рана на бедре болела от малейшего шевеления, голова
кружилась, глаза почти не открывались. Лесная живучесть всё же сказалась. Ей удалось
перебинтовать себя разорванной рубашкой и шарфом, а потом удалось и встать.
Лучше б она этого не делала! Лапаргов наемники увели с собой. Трупы оставили. Норки