отсюда вырвать. Я же понимаю, что на Пьелле тебе делать нечего.

– Это правда, - Йон заметил, что весь задрожал, всеми поджилками, и потуже стянул на

себе одеяло, - мое место здесь. Здесь моя пирамида, и здесь мои друзья. Я их не брошу.

Лучше я буду донором здесь, чем паразитом там.

– Не сомневаюсь. Мне просто жаль, что я не могу тебя забрать. Редко встретишь

родственную душу…

Йон вообще-то удивился.

– Ты разве одинок?

– Суди сам: мой отец умер, мой сын пропал, моя дочь больна, а обе жены меня бросили.

Вот такой я счастливчик.

– Но я правда не смогу у тебя жить, - с жалостью сказал Йон, - и не смогу заменить их

всех сразу. Лучше ты навещай меня, если я правда тебе нужен. Ты же Прыгун.

– Непременно, - кивнул Леций, - только это будет не часто. Если б ты знал, сколько у нас

забот…

Хорошо, что Йон выспался. До самого рассвета они проговорили. Сначала у костра,

потом на кухне за чаем, и это была, наверно, самая счастливая ночь в его жизни. И, конечно,

– 346 –

КНИГА 5 – ЗАВЕЩАНИЕ МАЛОГО ЛЬВА. Часть 3 – Мать Медуза

ее не хватило. И, конечно, она кончилась. На рассвете выпал мокрый снег, как там, на севере,

на заводе с трубами, который хотелось забыть как кошмарный сон.

– Папа, а что ты сделал с Князем, всё забываю спросить?

– Ничего не сделал, - сказал Леций, - он мне не мешал.

– Но, папа…

– Йон, пойми… это не мое царство, и не мне наводить тут порядок. В таком случае надо

просто выстроить всё население Наолы в ряд и уничтожить. Тут каждый второй Хищник, а

каждый первый – паразит. А лучше взорвать всю планету к чертовой матери, и нет проблем.

Так?

– Я не знаю как, - сказал Йон, - я тоже предпочитаю не убивать плохих, а спасать

хороших.

– Вот поэтому я и говорю, что ты мой сын, - улыбнулся Леций и обнял его.

У него был мягкий с пухом свитер. Йон почувствовал, что пальцы невольно в него

вцепляются, чтобы не выпустить и хоть как-то оттянуть момент предстоящей разлуки. Он

сам себе напомнил слепого котенка и тут же в смущении отстранился.

– Ладно… давай спасать твоих львов. Они хорошие. Я готов.

В горах тоже шел мокрый снег. В солнечные дни пирамида выглядела прекраснее, но и

сейчас зеркальная гладь ее граней ослепляла. У ее подножья стояли красные и синие палатки,

какие-то аппиры вытоптали вокруг них грязное месиво из снега. Под тентом горел

небольшой костерчик с котелком.

– Вот он? – с ласковой улыбкой смотрел на Йона похожий на собаку с обвислыми ушами

маленький урод в ярко-синем комбинезончике и кепке, - наольский феномен?

Йон оглядывался, приходя в себя после прыжка с папой. Такое с ним было впервые.

Леций продолжал его поддерживать.

– Да, профессор. Это Йон.

– Хороший мальчик.

– Очень, - буркнул где-то сзади черный бородач Конс.

– Йон, - улыбнулся маленький профессор, - ты ведь согласился нам помочь, верно?

Йону было почему-то приятно, что тот мутант, кто-то свой, привычный, не такой

совершенный, как эти всемогущие дяди.

– Да, конечно.

– Вот и хорошо. Я профессор Навлик Ондра. Это мои помощники, - он перечислил, - а

это наша аппаратура. Ты не возражаешь, если мы обклеим тебя датчиками?

– Нет, - сказал Йон, - я готов.

И стал снимать куртку.

– Так ведь холодно, - забеспокоился Леций, - погоди, сынок, я хоть нагрею воздух…

– Это может нарушить чистоту эксперимента, - возразил маленький профессор.

– Ты даже не папаша, - сказал Конс Лецию на ухо, но было слышно всем, - ты мамаша.

Совсем спятил.

Леций ему не ответил. Зато кучерявый, с птичьим лицом, которого звали Руэрто,

предложил ему раздеться самому.

Йона удивило то, что активно облепляла его датчиками женщина-Прыгунья, которая о

себе говорила в мужском роде. Странная была женщина. Ученые ее слушались. Вообще он

не ожидал, что вокруг его тщедушного тела с перекошенной и впалой грудной клеткой

возникнет такой консилиум. А Леций стоял поодаль с его курткой и майкой и смотрел с такой

тревогой, словно его собираются пытать.

– Да вообще-то всё просто, - сказал Йон даже виновато, уж слишком они старались на