Убедившись, что дочь устроена, барон окончательно её покинул. К ней тут же подбежал один из пажей графа и проводил к другим дамам, возле которых вертелся самый младший из оруженосцев Норинстана — улыбчивый Саймон. В свободное от выполнения своих прямых обязанностей время он писал стихи, посвящённые некой таинственной Донне с белым шарфом. Роланд посмеивался над этими виршами, но неизменно, раз за разом, поручал ему заботу о дамах. Саймону нравилось оказывать им ни к чему не обязывающие знаки внимания, танцевать с девицами, объяснять им тонкости мастерства охотника, и, конечно, он находил в их лице благодарных слушателей.

Гостей было много, девиц тоже, поэтому в нелёгком деле Саймону помогали два пажа, в том числе, и тот «Исусик», из-за которого в своё время влетело Оливеру.

Затрубили в рога; спустили собак. Увлечённые первобытным азартом, охотники поскакали вслед за собаками.

Подождав немного, женщины вслед за Саймоном последовали за охотниками. Они чётко разделились на две группы: одних охота увлекала, и они с воодушевлением стремились вперёд, по следам сломанных веток; для других охота была всего лишь очередной возможностью поделиться с соседками последними новостями, пожаловаться на мужей и шёпотом рассказать о новых поклонниках. Жанна сочла благоразумным примкнуть ко второй группе, среди которой с радостью обнаружила Мелиссу Гвуиллит.

— Как я рада Вас видеть! — Баронесса Уоршел подъехала к подруге. — Всё ли в порядке в Гвуиллите?

— Хвала Господу! — Мелисса улыбнулась. — Где же Вы пропадали столько времени? Почему не послали ко мне пажа, чтобы сообщить, что Вы не почтите нас своим вниманием? Я ведь была уверена, что барон отпустит Вас на именины матушки.

— На то были свои причины.

— Они связаны с графом? — баронесса Гвуиллит многозначительно подмигнула.

Дамы захихикали и приготовились выслушать очередную пикантную историю. Но их надеждам не суждено было сбыться.

— Нет, — смущённо пролепетала Жанна. — Вы же знаете, я отказала ему, и отец запер меня в четырёх стенах.

— Да, Вы говорили, но граф — прекрасный жених. Ума ни приложу, почему Вы упрямитесь?

Мелисса наклонилась и зашептала ей на ухо:

— Местные дамы локти себе кусают и наперебой спрашивают, кто эта девушка, сумевшая завладеть мыслями графа. «Будьте осторожны»… Какая забота! Только всё бесполезно — «перепуганной косуле» нет до него никакого дела. Любезничал бы с другой, ну, хотя бы со мной. Я бы по достоинству отплатила ему за внимание.

— Вы серьёзно, Мелисса? — ужаснулась баронесса.

— Конечно. Посмотрите, как он красив! И не только красив, но и богат. Он просто неотразим! Что Вам в нём не нравится?

— Я отдала сердце другому.

— Это не помеха. Не пренебрегайте таким женихом. Смотрите, как бы его не увели у Вас из-под носа!

— Я не огорчусь.

— Напрасно! Я слышала, Ваш отец снова жениться. Это правда?

— Думаю, да.

— И кто же она?

— Девушка, с которой разговаривает кузина. Кажется, её зовут Каролина.

— Та серая мышка? — Мелисса скептически осмотрела баронессу Дрейэр. — Ничего особенного. Деньги есть?

— Не знаю. Отец никогда при мне не говорил о ней.

— Значит, из-за наследника.

Жанна покраснела. Она избегала говорить на такие темы.

— Только больно она хиленькая, как бы не умерла родами! — Баронесса Гвуиллит бросила ещё один взгляд на Каролину. Она ей не нравилась.

Разговаривая, они приблизились к большой поляне перед лесной протокой. Охотничьи рога гудели рядом; наиболее благоразумные из дам предложили свернуть в сторону, но молодые настояли на том, чтобы немного посмотреть. Их было большинство, и они победили.

Жанна вместе с баронессой Гвуиллит осмелилась подъехать к реке, чтобы без помех наблюдать за апофеозом охоты. Ей было совсем не страшно, скорее интересно.

Свора выгнала на поляну несколько олених и оленя с большими ветвистыми рогами. Обезумев от страха, животные мчались к реке, ища защиты в воде; собаки с яростным лаем преследовали их. Охотники с дротиками и копьями окружили поляну; по воде скользили лодки со стрелками.

Первым в реку бросился молодой олень — и тот час же пал жертвой меткого охотника; олених, последовавших за ним, постигла та же участь. Не решившиеся войти в воду гибли от укусов собак и ударов острых копий.

И тут из леса показался ещё один олень. Поддев рогами нескольких собак, он бросился туда, откуда дамы наблюдали за охотой. Они завизжали и бросились врассыпную. Перепуганный конь баронессы Уоршел на полном скаку вошёл в воду, обдав всадницу кучей брызг.

— Баронесса, в сторону! — раздался в её голове крик Норинстана.

Она видела, как он пришпорил коня, выхватил из рук оруженосца копьё, — и видела оленя, который был так близко от неё. И вдруг он упал. Неизвестно откуда появившийся следопыт в зелёном схватил лошадь баронессы под уздцы и вытащил на берег.