— Ты заблуждаешься.

— Возможно. Но я не глупа и не слепа. Между вами такой электрический накал, что меня пару раз чуть не замкнуло. А сейчас я буду хорошей сестрой и уйду. Чтобы вы свободно могли сорвать друг с друга одежду, как вам и хотелось все это время, пока я была здесь.

Это уже слишком. Боже, дай ей сил сдержаться!

Нил лежал, уставившись на потолок в спальне Тамми, совершенно обессиленный. Ему нравилось лежать так и ощущать на себе тело Тамми — голова на груди, а соски упираются в его бок. Он лениво провел рукой по ее голой спине сверху вниз и потом обратно. Кажется, ему никогда не надоест ощущение ее кожи. Опасно поддаваться чувствам, если это временная интрижка.

— Мне понравилась твоя сестра. — Он чмокнул ее в спутанные волосы.

— Оливия многим нравится. Но не думай, что ты обязан принять ее приглашение на Рождество.

— А почему бы мне не пойти? Бесплатная еда и хорошая компания.

— По-моему, тебя больше всего привлекает еда. Она рассмеялась и оперлась подбородком о сложенные руки. Лениво скользнула пальцем ноги по его икре. — Тебе у них понравится. Там замечательно. Дом стоит посреди двухсот акров земли, часть ее — это открытое поле, но большая часть — лес.

Мемфису и Джиджи там определенно понравится.

— Если там есть забор, тебе следует взять туда на следующей неделе Феа Гейм побегать. Ей полезно немного размяться.

— А не слишком ли это много для нее?

Он обвел пальцем вокруг ямочки на ее правой щеке. У Тамми такие ямочки на щеках!

— Подожди, увидишь, как она бегает. Именно для этого и предназначена ее порода.

Она потянулась и большим пальцем коснулась шрама на его верхней губе.

— Как это случилось?

— Тебя это волнует? — Он всегда стеснялся этого шрама.

— Только с той точки зрения, что он ужасно сексуален.

— Ты действительно так думаешь?

— Конечно. Неужели ни одна женщина тебе об этом не говорила?

— Нет.

— Значит, что-то не так с женщинами, с которыми ты раньше встречался. У тебя такой великолепный рот и этот загадочный шрам… Он добавляет в твой совершенный облик элемент загадочности.

Она думает, что он близок к совершенству? И загадочен? И она назвала его рот великолепным?

— Ты очень льстишь моему самолюбию. — Она слишком хороша для него.

— Так где ты получил этот шрам? — Она приподнялась, и он ощутил на груди манящее прикосновение ее сосков.

— Он не слишком очарователен. И не очень сексуален. — Нил поморщился. — Не хочу портить впечатление, которое у тебя сложилось обо мне.

Она игриво провела пальцем по его линии.

— Нет, теперь я определенно должна знать.

— В детстве я упал и расшиб губу об унитаз. Он посмеялся над этой неприятной правдой.

Тамми посмеялась с ним, но не над ним.

— Ты прав. В этом нет никакой романтичности.

Но все равно он очень сексуален. Сколько тебе было лет?

— За день до моего пятилетия. Мне было очень неприятно есть именинный торт с зашитой губой.

Фотографии со дня рождения тоже получились весьма забавными — я когда-нибудь покажу тебе. У меня пару дней была распухшая губа. Мама до сих пор смеется над этим.

Она затихла, ее рука неподвижно лежала на его груди.

— Ты близок с родителями?

Ее тон и ее странная неподвижность сказали Нилу, что за этим вопросом стояло нечто большее.

— Да. Они развелись, когда я учился на втором курсе в колледже. Моя сестра, Лидия, только что закончила среднюю школу. Она тяжело переживала развод. У моего старшего брата Барта и у меня была уже своя жизнь. Поначалу лишь было немного непривычно ездить домой на каникулы, но мы приспособились. Мама потом вышла замуж, отец женился, и сейчас они вполне счастливы.

— Они жили вместе ради вас, детей? — спросила она.

Он погладил ее волосы, наслаждаясь ощущением шелковистости под пальцами.

— Похоже на то. Но только я не помню, чтобы они не ладили между собой. Мама говорит, что они просто отдалились друг от друга.

— И ты все равно хочешь жениться?

Нил не принадлежал к тем, кто использует все шансы, но сейчас он просто стоял на краю обрыва.

И он прыгнул.

— Ты делаешь предложение? — Несмотря на поддразнивающий тон, у него замерло сердце.

А затем он услышал ее тихий вздох.