— Это ближе к нашей гибели! — заорал, вскакивая, Саня, словно его подбросила с места мощнейшая пружина. — Ты окончательно рехнулся, Олежек! Кем ты себя вообразил?! Королём Артуром?! Тогенбургом, блин?!

— Ты всё сказал? — полюбопытствовал я. Саня, тяжело дыша, сел. И уже сидя поднял голову:

— Я всё сказал. И я знаю, что меня не поддержат. Но попомните мои слова: очень скоро наступит время, когда мы — все мы! — склянёмся, что послушались этого авантюриста от справедливости. Взвоем!

— Меня пока ещё никто не послушался, — заметил я. — Как раз перехожу к этому вопросу. Называю имя и фамилию. Кто за Крит — говорят "да". Кто против — соответственно, "нет".

— Жизнь и свободу Гусу. Да, — задумчиво сказал Вадим.

— Пусть сгинет этот чех. Нет,(1.) — откликнулся Север.

Я усмехнулся:

— Легат Север,(2.) заткнитесь… Поехали… Вадим Демидов.

— Да.

— Александр Бубнёнков.

— Нет.

— Арнис Скалнис.

— Да.

— Татьяна Бурцева.

— Да.

— Игорь Мордвинцев.

— Нет.

— Игорь Северцев.

— Да.

____________________________________________________________________________________________________________________

1. Будучи образованными мальчишками советского времени, Вадим и Игорь цитируют протокол допроса Яна Гуса на соборе в Констанце (приведён в учебнике истории 6-го класса издания 1987 года). 2. Герой румынского исторического фильма "Даки".

243.

— Елена Власенкова.

— Да.

— Джек Сойер.

— Да.

— Александр Свинков.

— Нет.

— Елена Чередниченко.

— Да.

— Богуш Скалон.

— Нет.

— Игорь Летягин.

— Нет.

— Андрей Альхимович.

— Да.

— Сергей Лукьяненко.

— Да.

— Вильма Швельде.

— Да.

— Наталья Мигачёва.

— Да.

— Ольга Жаворонкова.

— Нет.

— Николай Самодуров.

— Да.

— Олег Фирсов.

— Нет.

— Игорь Басаргин.

— Да.

— Ирина Сухоручкина.

— Нет.

— Кристина Ралеска.

— Да.

— Олег Крыгин.

— Да.

— Андрей Соколов.

— Нет.

— Ингрид Сёген.

— Да.

— Валентина Северцева.

— Да.

— Сергей Земцов.

— Да.

— Наталья Бубнёнкова.

— Нет.

— И мои два — "за, — подвёл я итог. — Десять — против. Двадцать один — за.

— Взвейтсь, кострами, синие ночи! — загорланил Север. — Мы пионеры, дети рабочих… не все, впрочем… Близится эра светлых годов —

Клич пионера:

"Всегда будь готов!"

— Будете… готовы! — Саня вскочил, швырнул в Игоря сучком и с руганью пропал в темноте. Щусь метнулся за ним. Сморч и Наташка Бубнёнкова, извиняющее посмотрев

244.

на остальных, пошли за ними.

— Ты вылепил, Олег, — заметил Колька, толкнув плечом Фирсова. — Труханул?

— Да так… — спокойно улыбнулся Фирс. А я вдруг полнял — вот только сейчас! — что он изменился. Не внешне. Нет.

Что все изменились. И что трусов среди нас нет. А значит за десятью "нет" стояли мотивы, которых я не понимал.

И это — было — плохо.

— Решено, — отрезал я. — Начнём искать способ для переправы. Тань, сколько тут?

— Немного, — отзовалась она. — Километров сто-сто двадцать.

Владимир Высоцкий

Темнота впереди — подожди!

Там стеною — закаты багровые,

Встречный ветер, косые дожди,

И дороги — дороги неровные…

Там чужие слова,

Там дурная молва,

Там ненужные встречи

Случаются,

Там сгорела, пожухла трава

И следы не читаются —

В темноте!

Там проверка на прочность — бои,

И туманы, и ветры с прибоями…

Сердце путает ритмы свои

И стучит с перебоями…

Там чужие слова,

Там дурная молва,

Там ненужные встречи

Случаются,

Там сгорела, пожухла трава

И следы не читаются —

В темноте!

Там и звуки, и краски — не те…

Только мне выбирать не приходится!

Очень нужен я там — в темноте…

Ничего! Распогодится!