Эти бессмысленные блуждания надоели мне через пару часов, но возвращаться к себе не хотелось, как и кого-то встречать. Не разрешив дилемму, я просто села на пол возле лестницы и начала бессмысленно теребить ленты на корсаже.

Прошло еще с пол часа. Я как раз успела уговорить себя вернуться к себе, но тут во дворе послышались шаги, и я решила повременить со своим решением. На пороге появился отец. Я тотчас хотела подняться на ноги и подбежать к нему. Как-никак, а папа отсутствовал, почти месяц. И я успела соскучиться.

Но моя мать меня опередила. Она как раз спускалась по лестнице, спеша навстречу к отцу.

– Рада, что ты приехал. Мне давно нужно обсудить кое-что с тобой

Граф коротко кивнул матери.

– Я к твоим услугам. Не забудь только дать распоряжение Чичите, чтобы поговорила с конюхом. Он вечно забывает почистить лошадь.

– Конечно, дорогой. А сейчас пойдем в наши покои. Кое-что произошло.

Отец с матерью поднялись по широкой лестнице, и пропали с поля моего зрения. Я еще немного посидела, потом поднялась и зашагала к себе. Проходя мимо опочивальни родителей, случайно услышала обрывок разговора.

– Несколько минут назад приехал почтовой. Джензбург пишет, что тянуть больше нельзя: завтра за балу мы назначим день свадьбы.

"Свадьбы?! Завтра?!" - я опешила и прислонилась ухом к двери, стараясь не упустить ни слова.

– Не глупи, она еще не готова!

– Ей шестнадцать, она могла быть за мужем уже два года, а вместо этого кокетничает и заигрывает. Я не знаю, чем это может закончиться. Точнее, знаю, просто не хочу даже думать о подобном.

А то, что Тирин меняет фавориток каждый день, ну, точнее, ночь, Креста флиртует не хуже меня. Нет хуже! Но она еще ребенок. Вот пройдет год другой...

– Элен не дитя. Она прекрасно осознает, что делает.

– Но может забыться. Тогда все, мы окончательно пойдем ко дну.

– А то, что наша дочь пойдет ко дну тебя не волнует? Две его жены пропали. Третьей официально признали смерть. А ему ничего, цветет и пахнет, как будто не разменял шестой десяток.

– Ну, ты же не хочешь сказать, что веришь пустопорожним выкрикам крестьян, дескать, он демон. Это глупо.

Я не стала слушать дальше, просто медленно пошла вперед. Карл Джензбург - человек, которого все боялись, и я должна выйти за него замуж. Мое мнение никого не волнует. Внезапно в памяти всплыли недавно прочитанные строки:

– Есть раб, и есть господин...

Но я не желала быть ничьей рабыней. А в особенности, так шестидесятилетнего демона!

– Графиня Стефаль, на этом балу вы превзошли саму себя, все настолько прекрасно... нет слов. Скажите, вы не видели Элен?
– слова, долетевшие откуда-то справа, вернули меня из воспоминаний.

Голос матери я узнала сразу, как и ее манеру разговора: немного лести, и коротко о том, что ей на самом деле нужно, пока оппонент и сам не начнет выплетать из слов кружева. Так, подождите: "Элен?!". Мелькнула мысль: "Нужно уходить". Встречаться с матерью мне пока не хотелось: я еще не была морально готова к знакомству с женихом.

Трусиха!

"Например, к тому окну, - почти сразу решила я, - оно в тени, не сразу заметят".

Заодно, обследую сад. Я попыталась тихо проскочить ту часть зала, где была для матери, как на ладони и села на подоконник. Может, найду объект для слежки, а то просто смотреть на пустынные лужайки нет смысла. Неинтересно. Ведь даже луны не видно.

Эх, ничего примечательного! Я вздохнула. Вот так всегда. Ладно, о чем я там раздумывала?

Но вернуться к воспоминаниям не удалось (впрочем, они того не заслуживали). Меня все-таки отыскали.

– Дорогая, как я рада, что ты здесь, мы так долго не виделись, - воскликнул звонкий голос моей главной соперницы.

– Привет, Катрин, ну как я могла пропустить последний весенний бал, тем более в твоем доме?
– интересно мне удалось изобразить неземную радость с легким удивлением и даже обидой? Вот Катрин играет великолепно, даже странно: обычно я насквозь вижу ее ложь.