Маленький поганец вновь заверещал, и пнул Варлафа в лодыжку. Тот пришел в себя, сунул мне в руки посох Ацуцы, сомкнул свои пальцы-клещи на моей руке, и потащил меня вслед за шустрым остроухим провожатым.

Ей-богу, я так много бегала в этом мире, что даже перестала задыхаться! И в очередной раз дала себе обещание, что, если вернусь домой, буду бегать по утрам.

Впереди в темноте воздвиглись какие-то развалины. Подбежав, я поняла, что ошибалась — это были огромные валуны, вставшие на нашем пути. Узкая щель между ними чернела как-то негостеприимно. Гоблин нырнул прямо в нее, но притормозил, и выглянул наружу, маня нас за собой.

Варлаф отпустил мою руку и протиснулся за ним, не оглядываясь.

Внезапно, мне стало тревожно. Я прибавила шагу, заглянула в черноту расщелины и в нерешительности остановилась.

Было тихо. Слишком тихо. Словно Варлаф, канул не только в темноту, но и в неведомую глушь. Мои опасения зашевелились с новой силой. Я предусмотрительно выхватила кинжал, и вдруг почувствовала как от ужаса шевелятся волосы на голове — кто-то стоял за моей спиной!

— Варлаф! — закричала я, оборачиваясь и выставляя перед собой кинжал, вспыхнувший зеленоватым сиянием.

Еще мгновение, и подкрадывающийся сзади гоблин полоснул бы меня кривым ножом по почкам! Он злобно усмехнулся — блеснули клычки — и со всего размаха ударил.

Я вовремя выставила кинжал. Наши клинки скрестились, разбросав вокруг сноп искр. Несколько попали на сухую траву у подножия валунов. Трава загорелась мгновенно, словно была облита керосином.

— Варлаф! — снова закричала я.

Звуки, раздававшие позади меня — в расщелине, спокойствия мне не прибавили! Я слышала тяжелое дыхание и хрип, словно кого-то душили.

Взвизгнув, я отбила очередной гоблинский удар, метивший мне в ноги. Для верности я махнула посохом, как дубиной, отгоняя говнюка подальше. Он хрюкнул и канул во тьму.

Опасаясь поворачиваться спиной к проходу в расщелину, я продвигалась боком, пока не наткнулась на нечто большое, ворочающееся, визжащее и хрипящее. Забыв об осторожности, не осмеливаясь ослушаться собственного страха, чьи огромные глаза увидели что-то уж совсем ужасное в этом пятне черноты, я одной рукой сдернула тряпку, скрывающую навершие посоха Ацуцы, а другой изо всех сил толкнула чудовище вперед — к выходу из расщелины, подальше от себя.

Свет залил все вокруг ярким светом. В его всполохах я осторожно выглянула наружу, и увидела поваленного на землю Варлафа, который пытался сбросить с себя двух гоблинов. Третий, заманивший нас в ловушку, уже успел обежать валуны по наружной траектории, и теперь пританцовывал вокруг, пытаясь пырнуть его своим ножом. Но Варлаф, которого душили в четыре руки гоблины, прыгнувшие на него с вершин валунов, бдительности не терял, и время от времени лихо дрыгал ногой, видимо, желая дать ему пинка.

Забыв об осторожности, я выскочила наружу, размахивая эльфийским кинжалом. Мелкий гоблин отреагировал на его появление, как собака на палку. Он оскалился и, внезапно бросившись ко мне, неожиданно укусил за запястье. От боли и изумления я выронила кинжал, и отшатнулась назад, упершись спиной валун. Кровь брызнула из перекушенной вены. Нехорошо блестя глазами, гоблин наступил ногой на кинжал. Раздался хруст, и мой сказочный артефакт развалился на две части.

— Обед-обед! — заметил гоблин и медленно направился ко мне, поигрывая ножом.

— Ужин-ужин! — деловито поправил его товарищ, продолжая душить Варлафа.

Мелкая слезинка скатилась по моей щеке — мне было безумно жаль кинжала. Ей-богу, до слез расстроилась! Ну, погоди же, мелкостный ублюдок!

Не обращая внимания на льющуюся кровь, я перехватила посох поудобнее и попривычнее — так, как держала обычно штангу пылесоса — и со всего размаха ткнула навершием, точно головней, гоблину в живот. Не ожидавший от меня активных действий, он удивленно воззрился на серебряную паутину, неожиданно образовавшуюся в центре его мохнатого живота. Она быстро росла, захватывая новые участки грязной шкуры, пока, наконец, несчастный не превратился в лужицу серебристого металла, в которой еще пару секунд плавали трогательные волосатые уши. Потом исчезли и они. Его визг не успел смолкнуть, как боевые товарищи унеслись со всех ног прочь, оглашая тьму леса испуганным верещанием.

Варлаф тяжело поднимался с земли. Видно, как не малы и хлипки с виду были твари, а силу имели лошадиную!

Отчетливо тянуло дымом. За валунами что-то громко трещало, и я догадывалась, что — горели кусты.

Страдающие вопли нарушили спокойствие леса. Следом за ними мы услышали вой машины скорой помощи. Мда! «Последний негритенок поглядел устало, Он пошел повесился, и никого не стало!».

Через пару мгновений объявился Демон, ткнул меня ушастой головой в грудь. Дрогнул черный кожаный нос — он учуял мою кровь. Зрачки расширились, заполнившись темнотой.