Чтобы получить свое пальто, пришлось выстоять небольшую очередь, время от времени я посматривала в сторону своего спутника. Тот не менял горизонтального положения. Народ аккуратно обтекал посапывающее тело. Какая трогательная деликатность!

Кое-как мы добрались до машины. Водитель автоматически погрузил хозяина на заднее сиденье и поднес к его носу стакан с виски. Каримов открыл глаза:

— О! Давно не пил! Поехали! — потом стиснул мою коленку, порвав тонкий чулок. — Молодец! Отработала, как надо. Три телеканала, шесть газет и одна радиостанция. Все в восторге! Говорят. Ты мое лучшее приобретение за последнюю неделю. Гип-гип, ура! Завтра все узнают о том, что у меня новая любовница.

Не могу сказать, что данная перспектива порадовала женское тщеславие, но, признаться, не слишком огорчила. Как любит повторять Фима, любая реклама хороша, кроме некролога… Тем временем Каримов выдул виски и, затихая, бурчал себе под нос:

— Завтра повезу тебя в одно место. Закрытый клуб…. Только сливки общества…бомонд такой, что закачаешься… Ох, как меня качает… терпеть не могу мартини… Ненавижу виски…на кой икс надо было смешивать… завтра быть в форме… Завтра лотерея наказания… ты все увидишь сама…

И он все-таки вырубился. Интим не предлагать.

— Куда вас везти, девушка? — сочувственно спросил водитель.

— В Колымяги.

— Так вы не из наших, вы из состоятельных, — шофер недоуменно взглянул на меня в зеркальце. — Деньги есть. Экстерьер тоже. Зачем вам этот гондурас?

— По долгу службы, — вздохнула я. — Шеф приказал.

— «Эдем»? — понимающе уточнил водила.

— Ага!

— Возьми в баре чего-нибудь выпить. С него не убудет.

Воспользовавшись предложением, я налила красного чилийского. Ночной осадок постепенно испарялся. Стало легче. Мы мчались по сверкающему, влажному от непогоды Питеру, словно надеялись догнать ускользнувший день. На пятки наступало утро.

— Вы постоянно его возите?

— Постоянно, — почти искренне улыбнулся мне водила. — Меня, кстати, Вовой зовут.

— Эфа.

— Вожу пятый год. Когда устраивался, думал, что деньги буду грести лопатой. За все время три выходных. В первый застукал жену с любовником. Второй провел в суде: разводился. Третий — он болел. Деньги есть, а куда их тратить? Сижу на полном довольствии. Уик-энды с ним. Праздники с ним. Все время с ним. Женщин вижу только из окна и на заднем сиденье.

— Сколько тебе лет, Вова?

— Тридцать, — вздохнул он. — Вся жизнь позади. Другой уже не придумаешь. С тобой хоть поговорить можно. Обычно он либо дур набирает, либо скромниц. Забьются в угол и смотрят затравленной кошкой — «Что со мной сейчас делать будут?». Чувствуешь себя зверем, а не сказать, что ничего делать не будут. Тут другие интересы.

— Слушай, а ты знаешь, про какой клуб он сейчас толковал?

— Догадываюсь. И мой тебе совет, Эфа, ты лучше завтра больной скажись, из дома не выходи и телефон отключи. Я с прошлого раза еле сиденье от крови отмыл…

До самых Колымяг мы не проронили ни слова.

«Обнаженная Годзилла очнулась в подземелье. Было холодно, сыро и дискомфортно. По ее нежной коже то и дело пробегали крысиные хвостики. Руки белокурой красавицы сковали наручники. Ноги были широко раскинуты. Годзилла поморщилась: только бы мама не узнала…

— Наконец-то! — этот насмешливый голос Годзилла узнала бы и с закрытыми глазами. — Как долго я ждал этого момента!

Ее тело обожгла плетка. Девушка вскрикнула. От боли и удивления. Она не думала, что ее мучитель так мастерски владеет оружием маркиза де Сада.

— Бить буду больно, но аккуратно! — предупредил палач. — Надоело тренироваться на кошках. Всегда мечтал отходить кого-нибудь покрупнее.

Годзилла молча извивалась, но оковы были крепкими, а удары точными. „И что люди находят в пытках?“ — подумала она, теряя сознание. — „Больно и неприятно“. Ее палач тем временем тихонько мурлыкал себе под нос:

— Я душу дьяволу отдам за ночь с тобой…».

Все-таки литература — великое явление в истории человечества. Несколько сотен страниц, и перед тобой проходят человеческие судьбы, искусно вплетенные в полотно истории. Я отложила в сторону любовно-приключенческий роман «Годзилла в застенках страсти» и сладко потянулась. Лучшего лекарства от хандры и страха не придумаешь. Есть книги, над которыми я громко плачу, переживая перипетии героини, есть те, над которыми смеюсь. Но ни одна из них не вызвала у меня скуки. За что отдельное спасибо автору. Надо бы заказать по интернету новую партию, совсем времени не остается на беготню по магазинам.

А не навестить ли мне родичей? Этот вопрос я задала домашним любимцам — Гене и жабику. Жбан удовлетворенно квакнул и устроился у меня на плече, Гена потребовал взять его на ручки. Ручки содрогнулись от напряжения. Но чего не сделаешь ради любви?

Сгибаясь под тяжестью крокодила, я прошла на половину брачного агентства «Гименей». Профессиональные свахи не обратили на меня никакого внимания, так как были заняты важным делом: сортировкой кандидатур. В левой (толстой) стопке лежали бракованные, в правой (маленькой) — прошедшие строгий и тщательный отбор. Рухнув в кресло, я с облегчением выпустила крокодила и перевела дух. Близнецы мгновенно потянули несчастное животное за хвост. Гена закрыл глаза и притворился мертвым. Он даже не вздрогнул, когда малыши начали разрисовывать его шкуру в цвет российского триколора. И не с таким сталкивался.