Битва при Мэдстоуне

35-й пехотной дивизии была поставлена задача атаковать про­тивника в излучине реки Медуэй. Здесь, на узком участке, были [258] собраны вся дивизионная артиллерия и минометы. После перво­начального успеха к сражению должна была присоединиться 9-я танковая дивизия. Самолетам Кессельринга было приказано бом­бить прямоугольник в три мили шириной и четыре мили длиной, полностью простреливающийся немцами.

Начиная с вечера 20 июля, бомбардировщики приступили к изоляции этой территории. Они также атаковали позиции бри­танских орудий. Ночью отряды пехотинцев пересекли реку и на­правились к Оуквуд-Парку. При встрече с новозеландскими вой­сками разразилась свирепая рукопашная схватка. Немцы были отброшены за реку, но не уничтожены; стрелки удерживали не­большой плацдарм.

С утра пикирующие бомбардировщики перешли к точечным ударам по английским орудиям. В ответ они были атакованы ис­требителями, вызванными с севера (один из пилотов назвал это “прощальным жестом”). Представление было запоминающимся. “Штука” были застигнуты врасплох; немцы потеряли несколько самолетов до того, как на помощь прибыли “мессершмитты” и возвратили потерянное господство в воздухе.

“Прощальный жест” RAF никак не отразился на развитии событий на суше. В районах Эллингтона и Ист-Фарли порыв немецкой пехоты позволил переправиться через реку. 35-й и 11-й полки заняли позиции еще ночью, теперь они при поддер­жке 88-мм и 37-мм артиллерии прямой наводкой обстреливали укрепления врага.

Подробности сражения, кипящего среди домиков и садов, можно найти в дивизионных дневниках, личных воспомина­ниях выживших и в архивах музея Мэдстоуна. “Британский Верден” — так иногда называют Мэдстоунскую битву, наме­кая на то, как дорого она обошлась Англии. Однако в проти­воположность Вердену, немецкие силы не были истощены, и это быстро решило ситуацию в их пользу. У британцев, на самом-то деле, уже не было выбора: они знали, что в случае отступления с одного сектора “Линии Генерального штаба” рухнет весь фронт.

Хотя Буш и сомневался, хватит ли ему боеприпасов, яростная битва продолжалась, принося обеим сторонам тяжелые потери. В середине дня немецкие войска, наступающие с двух предмостных укреплений, соединились у станции Барминг. Еще через 12 часов [259] последние новозеландцы были выбиты с излучины реки. Теперь путь для танков был открыт.

Однако все попытки продвинуться западнее были парали­зованы огнем английской артиллерии и уверенной контрата­кой австралийских войск, которая состоялась на рассвете 22 июля. Австралийцы пробрались к стенам психиатрической ле­чебницы Барминга и там столкнулись с неприятелем. Два часа Буш и фон Фитингоф напряженно следили за развитием собы­тий. Командующий корпусом лично подъезжал к строителям мостов, чтобы поторопить их. В два часа дня первые танки (Pz.III и Pz.IV) пересекли реку. Это решило исход дела не в пользу австралийцев, хотя последние оказались такими же хорошими бойцами, как и немцы.

Последняя английская танковая атака

Все утро Торн обдумывал возможность отбросить немцев с помощью танков 3-й бригады. Он отправил на помощь австра­лийцам батальон “матильд”. Судьба этого подразделения убедила генерала в невозможности использовать танки на местности, ко­торая полностью простреливалась неприятелем. (Танки попали под перекрестный огонь и были быстро уничтожены.)

Не оставалось иного выбора, кроме как отдать той же ночью приказ об отступлении к возвышенностям за Вест-Моллингом. Центр сопротивления англичан сместился к крутым склонам Ротхема. Немцы перешли к преследованию, безжалостно разрушая защитные сооружения “Линии Генерального штаба” и захваты­вая доты. Последние зачастую сдавались сами, видя невозмож­ность борьбы против вражеских танков.

Не прекращались бомбардировки и обстрелы с воздуха, нано­сившие огромные потери обороняющимся. Сократились поставки [262] продовольствия. Сцены насилия на дорогах, в городах и селах приводили солдат в уныние.

В этой обстановке Черчилль приказал Айронсайду лично прибыть в расположение 2-й бронетанковой дивизии и сообщить ее команди­ру, генерал-майору У.С.Тилли, что дивизия должна утром 22-го дви­нуться на юг, и на следующий день, 23 июля, принять участие в контратаке под Мэдстоуном, которую организует XIII корпус. Торн предупредил своего главнокомандующего, что это будет самоубий­ством. “Вам недостаточно уничтожения 1-й бронетанковой диви­зии? — спросил он. — Что могут сделать легкие танки с менее чем 10-миллиметровой броней, когда танки с 80-миллиметровой броней потерпели поражение?” Но премьер-министр был непреклонен.

Немцы, заранее все узнавшие, смогли достойно встретить атаку. Между Бирлингом и Вест-Моллингом расположились противотанко­вые орудия, у Оффхема и Эддинггона сооружались блокпосты, а тан­ковый резерв был укрыт от глаз врага в лесу. В процессе движения 2-я бронетанковая дивизия регулярно попадала под немецкий обстрел. В результате боевое охранение рассеялось, и малоопытные войска, впервые участвующие в настоящей войне, пришли в беспорядок.

Танки понесли значительные потери еще до выхода на рубеж атаки. Данные разведки были обрывочными. Поддержка со сто­роны артиллерии и пехоты почти отсутствовала, то и дело пропа­дала связь. Но дивизию торопили из-за важности момента и бо­язни того, что, если наступление не начнется немедленно, войска Тилли серьезно пострадают, не вступив в сражение. Задачи бата­льонам были поставлены наспех. В результате машины, двигаясь небольшими группами, попали под немецкий обстрел, и большая часть войск была уничтожена.

К исходу дня дивизия была разбита, а немцы невозмутимо про­сматривали территорию до Ротхема, ожидая нападения, — кажет­ся, они не понимали, что оно уже состоялось и было ими отражено.

Это несчастное утро открыло целый день неприятностей. Сооб­щения с запада говорили о свободном наступлении немцев. Петерсфилд находился в руках врага, и новые силы продолжали высадку на все расширяющемся пространстве. Наиболее тревожащим был зво­нок из Биллингсхерста. Почтмейстер, который смог сохранить связь даже после того, как враг захватил город, сообщил о потоке мотоцик­лов, бронированных машин, танков, грузовиков и орудий, двигав­шихся в сторону Хезлмира. Это шла в прорыв 7-я танковая дивизия. [263] Айронсайд понимал, что в течение нескольких часов пальцы, тянув­шиеся вдоль “Линии Генерального штаба” по направлению к Гилд­форду и Бесингстоуку, сцепятся в кулак. Очень слабым утешением для главнокомандующего служило то, что Хогсбек и Бесингстоук обо­роняют 43-я пехотная дивизия генерал-майора Р.В. Поллока и 3-я пехотная дивизия генерал-майора Б.Л. Монтгомери, которые были, возможно, самыми сильными и хорошо вооруженными соединения­ми его армии.