Первым влез Борзеевич, за ним Манька. Борзеевич достал ветку и осветил небольшую пещерку, образованную в нише между двумя треснувшими и размытыми скальными образованиями, на которую навалилась плита. Оба они, убедившись, что в безопасности, отползли к противоположной стене и свалились обессиленные.

– - Премиленькое местечко!
– - весело сказал Дьявол, пройдясь по гроту.
– - Сыровато... И вряд ли удастся рубить головы Дракону. У него голова в эту дыру не пролезет, -- он покачал головой.

– - К утру он ее раздолбает, -- с иронией успокоила его Манька.
– - Нас бы не сожрал, пока спим.

Борзеевич подошел к входу и простукал камень, закрывающий его.

– - Не должен, -- с сомнением сказал он.
– - Но нам лучше от входа держаться подальше. А если порубим изувера, то он свалиться... Ой!
– - Борзеевич отскочил от входа, прокатившись по дну, собирая на себя грязь. В пещеру влетело пламя, достигнув до половины грота.
– - Нам будет жарко! И заметив, что от пламени покрытые наледью стены начинают оттаивать, предложил жизнерадостно: -- Надо яму выкопать! Мы тут как в бане... Жаль, веника нет... Когда еще домой попадем!

– - Борзеевич, ты даже в гробу накрашенный останешься!
– - рассмеялся Дьявол.

– - Но ведь он прав!
– - поддержала Борзеевича Манька.
– - Мы тут сгорим заживо, если не остудимся! Будем надеяться, что у него бывают перебои с горючим...

– - Я не государственная контора, у меня перебоев не бывает, -- обиделся Дьявол.
– - Я смотрю, вам этот Горыныч на счастье дан...

– - Пусть и людям послужит!
– - ответила Манька и принялась за работу, помогая Борзеевичу.

– - Да уж, -- наконец, согласился Дьявол, оглядываясь на дракона, который пытался заглянуть в щель.
– - Жара вам хватит.

– - Жаль воды маловато, -- расстроился Борзеевич, заметив, как быстро обсыхают стены. Воздух наполнился паром.
– - Ты бы, мил Господь, стукнул ладошкой в стену.

Дьявол приложил ухо к стене и послушал.

– - Ледник от тепла начинает таять. Если я ладошкой стукну, вас обоих скоро смоет в пасть дракону!

– - Ну, как-нибудь...
– - сказала Манька, стягивая с себя одежду и развешивая ее на веревке на просушку, чтобы к утру просохла.

Дьявол исчез по своим делам. Дракон палил вовсю, как доменная печь. Пот катился градом. Вода в приготовленную ванну натекла, но Борзеевич хотел погорячее, Манька подогрела ему воду с помощью посоха. Грот быстро высох, и вода теперь тоненькой струйкой текла только в одном месте. Пока ужинали и дожидались воды для Маньки, Борзеевич рассказывал разные истории о драконах. Оказалось, что в мире их было превеликое множество, и многим пришлось умереть от руки героя. Но не всем. Их численность вдруг резко пошла на убыль, и, как оказалось, никто этому феномену объяснения найти не смог. Многие исчезли, будто заснули в тайных местах. Ни трупов, ни героев.

– - Тогда мы с тобой, Борзеевич, уже дважды герои и один раз должны получить премию за отвагу, -- заметила Манька, кивнув головой в сторону дракона, который косил взглядом в их сторону.

Ночь прошла спокойно, если не считать, что оба героя ужасно потели, и уже мечтали оказаться на свежем воздухе. Дыхание у дракона было зловонным и горючее не уменьшалось. Встали рано. Позавтракали тем, что осталось с вечера, оделись в сухую одежду. После завтрака пришлось туговато, когда издевались над драконом, пытаясь сбросить его со скалы. Он ни за что не хотел покидать облюбованное лобное место, сидел как влитой, закрепившись намертво, и оберегал вход от выхода. Уж и палили его, и головы рубили, расширив вход мечем, чтобы голова могла пролезть без труда, и горохом закидывали. А самое интересное, что он никуда не торопился, не подставляясь лишний раз, будто поумнел и тайно радовался, что сумел их уловить в мышеловку.

Дьяволу снова пришлось скрестить пальцы, обваливая скалу, на которой Горыныч повис.

– - Вот прицепился!
– - возмутился Борзеевич, выскакивая из пещеры первым.

Обваливая скалу, Дьявол обвалил и часть грота, и теперь они стояли против ветра, который чуть не смел их обоих. После Борзеевича на ступени скользнула Манька. Ветер дул в спину и пробирал до костей. Дракон поотстал. Вниз он упал безголовым, со вспоротым брюхом, и катился вниз по горе, захваченный лавиной до самого подножия.

Лавина над ним, видимо, здорово поработала -- он нагнал их у самой вершины лишь на следующий день к обеду. В спину им ударил огонь, вой двенадцати голов и клацанье двенадцати челюстей.

– - Манька, что делать?!
– - заорал Борзеевич.

– - Проходили где помнишь?
– - крикнула она через ветер.

– - Помню!
– - крикнул Борзеевич, подавая ей руку.
– - Мы здесь прямо шли, никуда не сворачивая, а еще я город помню... Ключ должен быть где-то на земле, на поверхности, или очень близко... Ты же свиток перерубила над землей!

– - Не факт, но надеюсь! Он на следы наши старается не наступать, а тогда подошв из неугасимого полена у нас еще не было. Поведем его по коридору до площади, вдруг на нужное место наступит! Когда скажу, сойдемся, и замкнем круг...

– - Понял!
– - ответил Борзеевич, отбегая в то место, где раньше были дома, прилегающие к дороге.

Манька сосредоточилась и перелетела на другую сторону, пролетев на расстояние, чтобы Дракону оно не показалось узким. И бросилась догонять Борзеевича, не забывая следить за камнями посоха, которые вели ее к ключу.