Третий человек в комнате, Ричард Джеперсон, облюбовал для себя необычное кресло яйцеобразной формы, подвешенное к потолку мощной якорной цепью. Ярко-желтая обивка довершала сходство с яйцом, но сейчас ее затмевал пиджак Ричарда — серебряный, он искрился и переливался на свету.

В данный момент в руках мистер Джеперсон держал фотографию улыбающегося толстяка и намеревался продемонстрировать ее присутствующим. Затем последовал снимок того же человека, на сей раз лежащего на полу в разгромленной комнате. "Джолион Фуллер" — так были подписаны обе карточки. Ванесса сравнила два изображения — мертвый Фуллер выглядел, пожалуй, даже счастливее Фуллера живого.

— Интересно жил человек, — прокомментировал фотографии Ричард. — Он приносил дурные вести.

— Я-то думал, это работа Босанке [22] , — ввернул Фред.

— Уж больно он радостный, — наконец произнесла Ванесса.

— Умер от смеха, представьте себе. Все то, что вызывает у тебя или у меня слезы, для него — комедия.

Ричард нахмурился и протянул руку, чтобы забрать снимки. Длинные, вьющиеся волосы придавали его лицу нежное, почти девичье выражение, но пронзительный взгляд и резкая линия скул рассеивали первое обманчивое впечатление, выдавая жесткую, едва ли не хищную натуру. Они много пережили вместе, однако до сих пор Ванесса не осмелилась бы утверждать, что по-настоящему знает Ричарда Джеперсона.

С тех пор как они раскрыли свое последнее дело — теракт на Центральном телеграфе, организованный группой полусумасшедших сатанистов, — прошло уже несколько недель. Сегодня наконец Ричард объявил помощникам о новой головоломке, которую им предстояло решить.

Каждый из них входил в Клуб "Диоген" — таинственную организацию, возглавляемую Эдвином Уинтропом. В компетенции Клуба находились дела чаще всего государственного значения, слишком запутанные для полиции или засекреченные. Его Магистры имели доступ к полицейским записям, судебным архивам и закрытой правительственной информации.

— А вот и еще один любопытный персонаж, Гарри Эдж.

С глянцевой фотографии на друзей смотрело избитое, окровавленное лицо боксера, руки в перчатках подняты над головой.

— Ему пророчили славу Энери Купера [23] , — заметил Фред, увлекавшийся спортом. — На ринге он держался до последнего, не сдавался, даже будучи в кровь избитым — то ли не замечал боли, то ли совсем ее не чувствовал.

— Да, я читала о нем, — отозвалась Ванесса. — Он вроде умер?

— Умер, — подтвердил Ричард. — Погиб во время пожара в собственном доме. Причина — короткое замыкание, во всяком случае, так считает полиция.

— Боже, как ужасно! Оказаться запертым в огне…

— Ну, вообще-то он не был в ловушке и при желании мог запросто покинуть дом. Дело в том, что Гарри предпочел бороться с огнем, причем в буквальном смысле. Он бил пламя, пинал его, пока не обгорел до костей. Очень странно. Нормальный человек рефлекторно отдергивает руку от огня, даже не задумываясь, потому что ему больно. В этом, собственно, и есть назначение боли — она служит природным сигналом опасности. А Гарри Эдж сражался с огнем, как будто верил, что сможет отправить его в нокдаун.

— Очередной извращенец?

— Думаешь, мазохист, Ванесса? Вряд ли. Он не любил боль — он ее просто не боялся.

— Короче, сумасшедший, — заключил Фред.

"Интересно, — подумала Ванесса, — что общего может быть у Фуллера и Гарри Эджа, помимо того, конечно, что оба были не в себе и сейчас мертвы".

— Эти двое — не единственные в моем списке, — продолжал тем временем Ричард, доставая новые папки. — Николас Эджин — глава службы безопасности транснациональной компьютерной корпорации. Подозрительный до того, что искал подслушивающие устройства у кошки своих детей. Внутри. Серафин Ксавье, скромная школьная учительница, оказалась элитной девушкой по вызову и была госпитализирована с необычным диагнозом — нимфомания. Первый, кстати, подобный случай в истории нашего здравоохранения. К нам ее файл попал, когда несколько пациентов больницы, где любвеобильная дама находилась под наблюдением, расстались с жизнью во время ее визитов. Лейтенант Хилари Рохэмптон, офицер военного флота, добровольно шел на безумный риск, участвуя в операциях, на которые согласился бы только камикадзе.

— Например? — перебил Фред.

— Испытания некондиционных подлодок.

— Ну, ничего себе!

— Да уж, — согласилась Ванесса, — ничего себе.

— Все эти люди занимали в своих сферах более или менее заметные должности, за исключением разве что учительницы-нимфоманки. Хотя и она, я думаю, состояла при каком-нибудь влиятельном денежном дядюшке для определенных потребностей. Их досье попали к нам по счастливой случайности.

— Господи, да они же психи! — возмутился Фред.

— Да, но!.. — Ричард поднял указательный палец. — Вы не заметили, их безумие работало на них! Помните эти якобы забавные слоганы, которые часто вывешивают в бизнес-центрах, офисах и тому подобных заведениях? "Не надо быть сумасшедшим, чтобы работать здесь, но… капелька безумия вам не повредит!". Иногда психическое расстройство работает на нас. Судите сами: начальнику службы безопасности по роду деятельности положено быть чуть-чуть параноиком, а боксеру — мазохистом.

— Я слышала, сейчас крупные компании и государственные структуры практикуют обязательное психиатрическое освидетельствование перед приемом на работу, отсеивая социально опасных кандидатов. По крайней мере психологические тесты ввели практически везде.

— Ты права, и мы располагаем результатами обследований наших героев. — Ричард указал на небольшую стопку бумаг.

Ванесса начала перелистывать ее, но он остановил:

— Не утруждай себя, дорогая. Все они прошли осмотр в течение последних трех лет и были признаны нормальными на все сто процентов.