«Молодец! Хорошо подготовился к встрече», – про себя подумала Эльвира.

В конце своего спича он потребовал национализации всех и всего. Выступление его было ярким и убедительным, со всем, о чем он говорил, было трудно не согласиться. Ему было задано много вопросов, со всеми он справился вполне разумно и достойно.

Следующим был представитель Худинского. В дальнейшем, с целью упрощения, мы его будем просто называть «Представитель». Этот депутат довольно умело развешивал словеса, много и остроумно шутил, особенно когда ему задавали вопросы, что называется, «в лоб». Для другого депутата это была бы волчья яма, а для него – ничего, он говорил легко и изящно. Он мастерски вел позиционную игру – где пошутит, где подмажет, а где и поприжмет аудиторию. В целом можно было сказать, что обложить его красными флажками не удалось, он всегда находил лазейку и ловко выпутывался из любой, самой сложной ситуации. В общем, по всему было видно, что это тертый парень.

«И куда до него Алексею Ивановичу, со своими междометиями и прибамбасами всенародного любимца. Ни в какие ворота это не лезет. Даже если они будут размером, как в игре регби», – подумала Эльвира и cлегкa загрустила.

И даже на такой прямой и тяжелый вопрос из зала, на который, кстати говоря, Эльвира делала ставку: «Был ли вчера Худинский пьян, или это его очередная выходка?» Представитель спокойно, без всякого ненужного напора, которым нередко пользуются другие в подобной нелегкой ситуации, ответил:

– Если бы вам угрожал наемный убийца, то неизвестно, как бы вы повели себя в подобной ситуации.

И тут же апеллировал к Эльвире:

– Вы ведь тоже его видели, не так ли?

Вопрос для Эльвиры настолько был неожиданный, что ей, как бы этого ни хотелось, пришлось согласиться:

– Да, я его видела… но… – пытаясь что-то сказать еще.

Но ее уже никто не слушал. Все хором ахнули. Представитель, поддержанный признанием Эльвиры, тут же повел наступление, даже не дав договорить ей. Эльвира пыталась еще как-то исправить положение, но Представитель тут же насел на аудиторию:

– Вы представляете, – патетически начал он, обращаясь к залу, – вчера могло произойти убийство. Как только наши службы выявили его, он тут же моментально исчез. А где здесь можно спрятаться? Ведь вы тут живете, хорошо знаете друг друга не один год. И несмотря на то, что мы вчера здесь все и всех обшарили, он все-таки исчез. А так делают только очень опытные, специально обученные люди, и имя им – наемные убийцы. Внезапно появиться и так же внезапно исчезнуть, а в результате человека нет.

Он сделал паузу, театрально потряс руками и печально произнес:

– Значит, здесь, у вас, среди порядочных людей, вчера орудовали бандиты. – Он опять потряс руками. – И никто, я повторяю, никто не обнаружил и не задержал бандита. Вот такие обстоятельства, скажу я вам, дорогие мои. В зале разразилась настоящая буря. Все стали вспоминать вчерашний вечер, и многие как будто бы даже вспомнили этого человека, который за несколько минут до выхода Худинского из номера быстро покинул холл, а потом его уже видели отъезжающим из гостиницы на «мерседесе». Впрочем, люди у нас любят быть участниками подобных событий и обязательно, чтобы на «мерседесе», хотя он и уехал на одном из «москвичей», выписанных Алексеем Ивановичем из гаража их партии.

– Mы сейчас как раз работаем над словесным портретом этого негодяя, – продолжал свои пояснения Представитель, – и думаю, в самое ближайшее время сможем сообщить вам о поимке этой мрази. Преступник должен сидеть в тюрьме. Пора заканчивать с наемными убийствами. Это все наши коммуняки наплодили гадов, а демократы пораспустили негодяев.

При этом он показал пальцем, хотя это считается и невежливо, вначале на Шпееровича, а потом на Алексея Ивановича.

Здесь нужно отметить, что он вполне профессионально сыграл, что называется, на чувстве простого человека, которому приходится постоянно видеть криминальные разборки и заказные убийства по телевизору. В целом он достойно вышел из затруднительного положения, созданного вчера его партайгеноссе. Ну, а когда он начал рассказывать, от кого и как они будут получать неимоверные суммы, то здесь он был понят народом с лихвой и более того. Ведь аудитория была совдеповская и всегда поддерживала любые формы экспроприации, хотя бы и чисто теоретические, как это было и в нашем случае.

Видя, как блистательно выступают конкуренты, Эльвира забеспокоилась, про себя подумала:

«Нe пора ли включать в дело план Барбаросса?»

Большой стратег наша Эльвира, ничего не окажешь! Но пока она только подумала, решив вначале все-таки послушать Алексея Ивановича.

Выступление нашего героя, если быть кратким, можно было оценить как заупокойное с умиротворительным компонентом. Сразу же попав под мощный пресс авторитета предыдущих ораторов, он напрочь забыл все наставления Эльвиры. Этого она больше всего и боялась, и в душе, пока выступали их противники, молила Бога, чтобы этого не произошло, но именно так и случилось.

«Наверное, я наказана за мои безнравственные поступки последних дней», – додумала она, имея в виду их сложные и запутанные взаимоотношения с Алексеем Ивановичем.

И сейчас, слушая своего шефа, кляла себя на чем свет стоит, обещая больше этого никогда не делать, даже в интересах самого серьезного дела.

Ну, a наш герой между тем продолжал часто путаться и сбиваться в своих объяснениях и умозаключениях, не всегда был точен в цифрах. А его, неизвестно откуда вновь вынырнувшее: «Я из народа и всю жизнь с народом», сейчас звучало абсолютно провинциально и неубедительно. Даже в такой провинциальной аудитории. Но это все были мелочи, что называется, цветочки полевые. А вот то, что в конце своего именно заупокойного выступления он обратился к заклятым врагам своей партии – Шпееровичу и Представителю с призывом сообща строить светлое демократическое общество, это уже был полный крах. Как только он закончил свое, если можно так сказать, выступление, тут же за него, и не без удовольствия, взялись Шпеерович и Представитель. И если бы не Эльвира, которая, как и раньше, левой рукой поправила волосы за правым ухом (это был ее знак – команда), то эти двое действительно бы урыли бы Алексея Ивановича, кстати, по его же собственному выражению.