Зося просто лежит, закрыв глаза, и слушает музыку. Она спокойна. Ждет, когда же придет сон. Просто ждет его, как и нового утра. Еще один день прошел. Еще один.

В комнате программиста никакого движения. Это значит только одно: Алексей Градов спит сном младенца. Если так, то у него удивительно крепкие нервы. Потому что остальные не могут заснуть.

Люська, например, сидит в кресле и о чем-то думает. Вполне возможно, что вспоминает сына Петьку и мужа Сережу. Это одна из самых скучных ночей в прямом эфире смотреть нечего.

Люба тоже зевает и залезает в постель. Надо же: весна пришла, а никто и не заметил!

На сайте «www.igranavylet.ru» новая платная услуга. Этого следовало ожидать. «Игра» имеет успех, и теперь на всем, что происходит вокруг нее, пытаются сделать деньги. Теперь за дополнительную плату можно посмотреть несколько захватывающих видеороликов. Смонтированы они профессионально, запись, сделанная в особняке, перемежается с картинками, выполненными с помощью компьютерной графики: это чтобы не слишком шокировать посетителей сайта, но в то же время удовлетворить их интерес к самым трагическим моментам «Игры». Все ролики посвящены выбывшим из «Игры» участникам. Вернее, их трагической гибели. В подробностях, и не один раз, можно рассмотреть, как падал с каната Сеня Сайкин, как глотала порошок Мария Михайловна Залесская, как лежал в белой пене почерневший инженер Суворов и в каком виде был Кучеренко, когда его нашли.

Их осталось пять человек: Серафима Евгеньевна Ирисова, Виолетта, Зося, Люська и Алексей Градов. В таком порядке их расставил суммарный рейтинг. Но ненадолго. В начале новой недели Серафима Евгеньевна начала резко терять набранные очки.

Смерть Кучеренко на нее сильно подействовала. Только один из пятерых знает, отчего умер Яков Савельевич, остальные по-прежнему прибывают в неведении. Блондинка Виолетта пока не разработала новую тактику поведения, и поэтому в «Игре на вылет» поселилась откровенная скука. За ужином участники вяло обмениваются репликами. Они словно бы заснули.

Приглушив звук, Люба удобно устраивается в кресле. У нее ощущение, что она сидит в кресле гостиной, где пятеро оставшихся в «Игре»…

… — Это все авитаминоз, — зевая, говорит Люська.

— На воздухе не бываем, — замечает Зося.

— Можешь пойти и прогуляться, — тоже зевнув, огрызается Виолетта. — Одним конкурентом меньше. А вообще, после того, как наш пенсионер отбросил коньки, могли бы нам и еще миллиончик накинуть.

— Это еще за что? — удивляется Люська.

— За риск.

— Никто живым отсюда не выйдет, — вдруг зловеще роняет Серафима Евгеньевна.

— Ну, заныла! — морщится Виолетта. — Старая ворона непременно что-то накаркает. А в сущности, ничего не случилось. Старичок умер от старости, сердце не выдержало, а мы вбили себе в голову, что его укокошили.

— Серафима Евгеньевна, вы плохо выглядите, — замечает Зося.

— Я… я… я… в который уже раз потеряла близкого мне человека… Жизнь так несправедлива.

— Расскажите, — просит Виолетта. — Скучно же.

— Может, ты для нас спляшешь? — Люська в атаке. — Чего привязалась к старому человеку?

— Нет, отчего же. — Взгляд у Ирисовой неожиданно просветляется. — Я последнее время часто вспоминаю прожитые годы. Как быстро жизнь прошла! А начиналась блестяще: театральное училище, главные роли в спектаклях, съемки в фильмах, успех. Вы не представляете, чтоэто такое: успех! Головокружениесплошное! Выйдешь на улицу, а вслед восхищенный шепот: «Это же Ирисова, Ирисова! Та самая!» Ах! А какие фильмы были тогда! Я была востребована и удивительно счастлива. Один зарубежный режиссер сказал: «Русская Марлен Дитрих». У меня было удивительное лицо, но, в отличие от немки, я себе зубы не удаляла.

— Какие зубы? — удивляется Люська.

— Задние, глазные. Чтобы щеки казались впалыми. Моя линия скул сама по себе была замечательна. Я играла аристократок. А потом пожилых аристократок. Всю жизнь я обожала нежный сиреневый цвет. И даже псевдоним себе взяла: Ирисова. В молодости у меня были такие восхитительные воздушные наряды оттенка любимого цветка! Мне шила самая модная в то время в Москве портниха. Моей первой любовью был знаменитый режиссер. Но он как-то неожиданно увлекся одной очень знаменитой актриской. Она играла передовиц производства, знатных колхозниц, тружениц села. Я со своими скулами и худобой никак не могла играть знатных доярок. Или свинарок. Увы, в то время внешность моя была не модной. Мой режиссер как-то быстро женился на этой актриске и стал снимать только ее. А я… Потом был актер. Тоже знаменитый. В газетах писали: «Какая красивая пара!» Но он сильно пил и… внезапно умер. А потом, у него тоже была жена. Он так и не успел с ней развестись. Вот так я всю жизнь собиралась, собиралась замуж, но так и не собралась. Ухаживал за мной простой человек, инженер, но он меня не устраивал. Ну в самом деле, как это актриса Серафима Ирисова выйдет замуж за простого инженера! А потом постепенно я стала играть только пожилых аристократок. А по существу, была только одна-единственная роль, которая принесла мне оглушительный успех. Казалось, что после нее меня будут снимать, снимать, снимать… Но почему-то новых ролей не предлагали. Так оно все и прошло. Мой инженер давно женился; знаменитый режиссер давно развелся. Год назад мы случайно встретились и говорили о… любви. У него уже взрослые дети! Ах, да что яговорю! Внуки. Это он представил меня Августу Яновичу и попросил оказать содействие в…

— Ах вот, значит, как вы попали в «Игру»! — усмехнулась Виолетта. — По протекции!

— Деточка, я честно участвовала во всех конкурсных отборах! На равных основаниях со всеми остальными.

— Значит, теперь и Кучеренко оказался для вас хорош? Простой шофер?

— Он художник, прежде всего художник! — Ирисова возмущена. — Замечательный, тонкий человек!

— Да вы все роли себе придумываете! Всю жизнь ходите в своих сиреневых очках!

— Но, деточка…

— Надо было уехать за границу и играть у того иностранца. Режиссера. Который сравнил вас с Марлен Дитрих.