Дрожащими от волнения руками Ридус разместил глоубы в приемных гнездах, закрыл крышку и включил машину. Та тихо загудела, и Ланье вздохнул – существовала реальная опасность, что Стражи услышат этот звук и решат проверить Хранилище. Но другого выхода не было. Пробираться после кражи к другим машинам было слишком опасно. Придется ограничится этой и надеяться на то, что если Стражи решат распечатать Хранилище, им придется потратить довольно много времени, чтобы найти магистра, кто разрешит им это.

Панель управления машиной была не так уж проста – десятки кнопок и рычажков усеивали ее блестящую поверхность. Ридус знал все обычные последовательности, но для получения заряда большой мощности нужно было придумать нечто другое. Пошевелив пальцами, Ланье склонился над панелью и принялся переключать рычажки в новом порядке, несясь на волнах вдохновения и догадок. Наконец, сдвинув латунные рычажки мощности зарядки до упора, Ридус повернул переключатель зарядки и утопил в панели кнопку активации. Гул машины изменился – стал более басовитым и энергичным. Зарядка началась, и теперь у Ланье образовалось несколько свободных минут.

Он быстро подошел к дверям Хранилища и, не колеблясь, смахнул со стола хранителя журнал регистраций. Потом обхватил стол и, поднатужившись, оторвал его от пола. Пыхтя и обливаясь п'oтом, Ланье вытащил его на середину комнаты, поставив прямо под отверстием вентиляции. Потом сходил в дальний конец Хранилища и принес оттуда небольшую лестницу. Ее обычно использовали, чтобы добраться до верхних полок, но она была слишком коротка, чтобы достать до потолка. Взгромоздив лестницу на стол, Ланье вскарабкался на хлипкую конструкцию и с удовлетворением отметил, что теперь без труда может забраться обратно в вентиляцию.

Стараясь не слишком шуметь, он спустился на пол и собрал свои вещи. Потом вернулся к машине – и вовремя. Утопленная в панели кнопка со щелчком вернулась на свое место, сигнализируя о том, что зарядка окончена. Ридус быстро отключил машину и только потом, когда стих этот надоедливый гул, открыл панель приемника. Перекладывая еще теплые глоубы в сумку, магистр чуть не выронил один из них на пол и успел подхватить его лишь в последний момент.

Зашипев от злости, Ридус сунул его в сумку последним, и, повесив ее на плечо, отправился к столу. Там он задержался и в последний раз оглядел Хранилище. Вряд ли он когда-нибудь еще сюда вернется. Ну и пусть. Вздохнув, Ланье положил сумку на стол и попытался закинуть на него ногу. В этот момент и зажглись глоубы под потолком, заливая Хранилище волной яркого света. Вскрикнув, магистр отпрыгнул в сторону и обернулся. Его сердце заколотилось о ребра, а с губ сорвался протяжный стон. Двери в Хранилище были открыты, а на пороге стояли трое человек.

– Ну-с, Ланье, – угрожающе сказал Великий Магистр Родерик, переступая порог Хранилища, – вам придется очень потрудиться, чтобы объяснить все это. На этот раз вы зашли слишком далеко.

Дрожа, как осиновый лист на ветру, Ридус отступил на шаг, уткнувшись спиной в стол. Из-за плеча Родерика выглядывала острая мордочка Боргаса, а за ним высилась темная фигура Стража с непременным мечом. И, глядя на них, Ланье понял, что другого выхода у него нет.

– Хочешь пирога? – спросил старина Филь, обернувшись к гостю, что в нерешительности мялся на пороге кухни.

– Пирога? – переспросил Верден и, на секунду задумавшись, решился. – Хочу.

Уже без стеснения он вошел в маленькую кухню и, тяжело протопав по скрипящему старыми досками полу, подошел к столу. Он бывал здесь и раньше, – гостеприимный Филь частенько угощал заезжего гостя чашкой чая. Сегодня, правда, Альдер предпочел бы обойтись без ужина. Ему нужно было поторапливаться, чтобы до рассвета вернуться с добычей в убежище, где его должны были ожидать компаньоны. Но, взвесив все «за» и «против», Верден решил остаться. Книга, похоже, нашлась. А беседа со старым магом дорогого стоит. Да и невежливо отказываться.

Устроившись на своем любимом трехногом табурете, Альдер огляделся. Кухня оставалась все такой же – маленькая комнатка, уставленная шкафами с резными дверцами. На столешнице все те же царапины, в углах развешаны связки трав, у стены – маленькая железная печка, от которой волнами расходится жар. Старик как раз колдовал над печью, пристраивая на ней закопченный чайник. Рядышком стоял маленький столик, на котором были разложены ножи и ложки. Здесь все дышало уютом и покоем, и это всегда поражало Вердена. Неужели и в душе старого мага такой же мир и покой? Это отражение его внутреннего мира или недостижимая мечта о покое, к которой он стремится всем сердцем? У Альдера не было ответа на этот вопрос. Но внезапно ему захотелось иметь такую же маленькую и уютную кухню, где он мог бы неторопливо перебирать чашки, нарезать пироги и ждать гостей. Не замок, не дворец, не башню на берегу моря. Кухоньку, дышавшую покоем.

Сглотнув, Альдер обернулся к магу, но тот опередил гостя – ловко развернувшись, поставил перед ним тарелку с нарезанным румяным пирогом.

– Угощайся, – велел Фильвер, и маг, словно повинуясь приказу, взял самый большой кусок.

Не успел он откусить пирога, как перед ним появилась огромная белая чашка с густым, пахнущим травами, чаем. Альдер попробовал чай – как всегда, не горячий и не холодный. Как раз в меру, чтобы начать пить.

– Не стесняйся, – подбодрил его старый маг, усаживаясь на соседний стул и ставя перед собой такую же огромную чашку. – Ужинай. Тебе нужно подкрепиться.