— Я все это понимаю, сударь, — сказал Дарелл.

— Но почему-то не желаете понимать, что это может означать наше поражение.

— На войне имеет значение не только расстояние. Я утверждаю, что мы не можем проиграть.

Это совершенно невероятно.

— А исходя из чего вы утверждаете подобное?

— На основе моей собственной интерпретации Плана Селдона.

— О, — губы мэра скривились, а руки, заложенные за спину, погладили друг друга, — так вы тоже ссылаетесь на мистическую помощь Второго Установления.

— Нет. Скорее на помощь неизбежности, смелости, и настойчивости.

Но под покровом своей ясной уверенности Дарелл все же задумывался…

Что если…

Что если Антор был прав, и Калган явился орудием ментальных волшебников? Что если их целью было победить и уничтожить Установление? Нет! В этом не было смысла!

И все же…

Он горько улыбнулся. Опять то же самое. Все те же попытки проникнуть взглядом сквозь гранитную стену, столь прозрачную для врага.

Галактографический образ ситуации был достаточно ясен и Стеттину.

Лорд Калгана стоял перед точным подобием той модели Галактики, которую рассматривали мэр вместе с Дареллом. Но там, где мэр хмурился, Стеттин улыбался.

Адмиральский мундир величественно сверкал на его массивной фигуре. Малиновая перевязь Ордена Мула, пожалованного ему бывшим Первым Гражданином, которого шестью месяцами позже он сменил — надо сказать, не без умеренного применения насилия, — пересекала его грудь по диагонали, от правого плеча до пояса. На левом плече блистала Серебряная Звезда с Двойными Кометами и Мечами.

Он обратился к шестерым членам своего генерального штаба, чьи мундиры лишь немногим уступали в великолепии его собственному, а также к своему первому министру — худому и серому, выглядевшему среди этой пышности как паук в темном углу. Стеттин сказал:

— Я думаю, что решение очевидно. Мы можем позволить себе выжидать. Для них каждый день задержки явится еще одним ударом по моральному духу. Если они попытаются защищать все части своих владений, то растянут свои силы, и мы сможем нанести два удара одновременно: здесь и здесь.

Он указал направления на галактической модели: два клинка белого огня, пронизывающие желтый кулак, вырывались из заключенного в нем красного шара и отрезали Терминус по обе стороны узкой дуги.

— Таким образом мы рассечем их флот на три части, которые могут быть разбиты по отдельности. Если же они сконцентрируют силы, им придется добровольно отдать нам две трети своих владений и, вероятно, оказаться перед угрозой мятежа.

Сквозь наступившую тишину просочился только высокий голос первого министра.

— Через шесть месяцев, — сказал он, — Установление будет в шесть раз сильнее. Как всем нам известно, их резервы более значительны, их флот больше по численности, их людские ресурсы практически неисчерпаемы. Быстрый натиск, возможно, оказался бы более действенным.

Его голос, однако, имел в этом помещении наименьший вес. Лорд Стеттин усмехнулся и сделал широкий жест рукой.

— Шесть месяцев — а если понадобится, и год — ничего не будут нам стоить. Жители Установления не смогут подготовиться — они к этому неспособны психологически. Вся суть их философии заключается в вере, будто их спасет Второе Установление. Но на этот раз ведь ничего такого не произойдет. Не правда ли?

Присутствующие беспокойно зашевелились.

— Как видно, у вас недостает уверенности, — холодно произнес Стеттин. — Следует ли еще раз описывать донесения наших разведчиков с территории Установления или повторять результаты изысканий господина Хомира Мунна, агента Установления, состоящего ныне на нашей… э… службе?

Сделаем перерыв, господа.

Стеттин вернулся в свои личные апартаменты с застывшей улыбкой на лице. Иногда он дивился этому Хомиру Мунну. Странный, мягкотелый субъект, определенно не оправдывающий былых надежд Стеттина. И все же он был битком набит интересной информацией, выглядевшей весьма доказательно — особенно когда Каллия находилась рядом.

Его улыбка стала шире. Эта толстая дура, в конце концов, приносила пользу. По крайней мере она своей лестью выудила из Мунна больше, нежели это удалось ему, да к тому же с меньшими хлопотами. Почему бы не отдать ее Мунну? Он нахмурился. Каллия… С ее глупой ревностью.

Космос! Если бы у него еще оставалась девчонка… Почему он не растер Каллию в порошок?

Он не был в состоянии ясно сформулировать причину.

Может быть, потому, что она освоилась в обращении с Мунном? А он нуждался в Мунне. К примеру, именно Мунн продемонстрировал, что если верить документам Мула, Второго Установления не существует. Его адмиралы тоже нуждались в подобных заверениях.