–  Наши?

–  Посмотрим, - отозвался Петрович.

Несколько минут все, не проронив ни слова, глядели на еле заметные завитки, тающие над листвой.

–  Нет. Не наши, - заявил боцман.
– Чужие жгут. Орлов, запомнил место?

–  Да.

–  Туда не суйся.

«Туда-то я и загляну в первую очередь», - подумал Орлов.

Ночью, прежде чем спуститься в ялик, Орлову пришлось выпить какого-то зелья, настоятельно предложенного боцманом.

–  Будешь в темноте видеть, - сказал Петрович.
– В лесу любую тропинку найдешь. Три дня можешь не спать, не есть. Только не забывай воду пить, да отдыхай чаще. Хоть пять минут, но полежи.

–  Спасибо, - с трудом ответил Орлов, у которого скулы свело от невыносимой кислятины.

–  И не нашуми там, - добавил боцман.
– Если наших поблизости нет, возвращайся. Будем ждать. Я их знаю. Сами вернутся.

Холден, который первым перелез через борт шхуны, подал голос снизу, из ялика:

–  А мне почему не дали выпить?

–  Ты к такому питью непривычен, - буркнул Петрович.
– С Богом. Не шумите только.

Отлив обнажил мерцающую дугу пляжа, и Орлов не рискнул высаживаться на белоснежном песке, где их черные фигуры были бы слишком заметны. Он показал Макарушке, чтобы тот греб к причалу. Сейчас, при низкой воде, под сваями проступил насыпной мол. Они дошли по нему до берега, не замочив колен.

Оглянувшись, Орлов не обнаружил лодки, уходящей обратно на шхуну. Макарушка греб бесшумно, а темнота была такая плотная, что не различить ни моря, ни скал, ни неба, затянутого тучами.

«Вот те раз, - подумал Орлов, все еще ощущая во рту кислое жжение.
– Неужто обманул Петрович?» Боцманское снадобье не помогало. Даже наоборот, Орлову казалось, что он видел в темноте хуже, чем его непьющий спутник. Холден шагал впереди уверенно и быстро. Он бесшумно раздвинул камыши, и под его сапогами зачавкала грязь.

–  Заберемся выше по ручью, - шепнул он, оглянувшись.
– Я тут знаю одно место, где можно переждать ночь. Утром разойдемся. Только не броди по открытым местам, здесь все просматривается со скал.

–  Кем?

–  У испанцев новая тактика. Всюду рассадили наблюдателей с оптикой. Следят за любым движущимся предметом. Если заметят что-то интересное, отправляют донесение на ближайший блок-пост. Оттуда выдвигаются лансерос, конная группа. Лично мне неохота с ними встречаться.

–  Мне тоже, - сказал Орлов.

Тропа пошла в гору, и тростник перестал со свистом скользить по одежде. Подъем был крут. Приходилось хвататься за корни, торчащие из земли. Глянув вверх, Орлов вдруг различил между деревьями черное пятно.

–  Что там, пещера?

–  Да. Мы в прошлый раз забросали вход ветками, сейчас придется немного полазить, поискать на ощупь.

–  Не придется. Может, твои парни уже в ней?

–  Нет. Они там, в скалах. Ничего, я их все равно найду.
– Холден опустился на четвереньки, ощупывая землю руками.
– Так-так, это где-то здесь~

–  Да вот же она.
– Орлов обошел его и направился к куче хвороста, наваленной у скальной стены.
– Добро пожаловать в отель.

–  Не спеши. Номер может быть занят крайне неприятными жильцами.
– Холден зажег спичку и осмотрел низкую пещеру.
– В прошлый раз пришлось долго выгонять отсюда змею. Ну, на этот раз, кажется, чисто. Заходи.

–  Ты должен был сказать «заползай», - проворчал Орлов, забираясь вслед за ним.

Едва они снова прикрыли вход хворостом, как по веткам застучали крупные капли дождя.

–  Опять льет, - проговорил репортер.
– Хорошо. В дождь испанцы сидят под крышей, пьют ром и ругают погоду. Можно смело ходить у них под носом. Лишь бы не зарядило надолго. Бывает, так льет, что в незаметном ручье вода поднимается на два-три фута и смывает все на своем пути. В дождь по лесу трудно идти. Иногда - невозможно. Но зато - безопасно. Не подстрелят.

–  Ты давно здесь?

–  Где? На Кубе? С девяносто пятого года, наездами. Джим, ты что, газет не читаешь?

–  Не читаю, - признался Орлов.

–  Ага, и вся твоя команда тоже? Тогда понятно. От Флориды до Коннектикута мое имя известно любой домохозяйке. Но ваша шхуна, наверно, редко заходит в восточные порты.
– Холден сгреб в кучу сухую траву, разбросанную по углам пещеры, и разлегся на ней.
– Значит, не читаешь газет? Ну, и правильно делаешь. Я тебе и так все могу рассказать. Знаешь, сам иногда удивляюсь. Пишу репортаж, отправляю в редакцию. Потом читаю в газете и не узнаю свой текст. Вроде все слова на месте, а смысл совсем другой. Я с девяносто пятого года пишу о том, как кубинцы дерутся за свою независимость. А получается, что они страдают под гнетом Испании.