В транспортной конторе Костю действительно ждали с распростертыми объятиями. Им стало известно о прибытии «Вики». Многих менеджеров Виноградов знал не только в лицо, но и по именам. На Мальту-5 следовало доставить шестнадцать миллионов тонн горнопроходческого оборудования и еще кое-какую мелочь. Почти полная загрузка. Справимся. После оформления документов и бесполезного трепа с размалеванной секретаршей, Виноградов покинул офис, затем, поймав такси, вернулся на звездолет. Очередь на погрузку подойдет только через пять дней. Еще три дня будут грузить контейнеры. Простой. Но делать нечего. На Земле всегда так. То поставщики подводят, то заново перераспределяют груз по контейнерам, то еще какая-нибудь причина задерживает. Удивительно, как вообще существует этот огромный орбитальный континент под названием «Центральная-2». Здесь своя власть, как гражданская, так и военная, свои богачи и нищие, здесь рождаются и умирают люди. Кто-то даже ни разу не бывал на поверхности планеты. А что там делать? Орбитальная станция — самодостаточный мир. Своя жизнь, свои традиции, своя самобытная культура.

Всю обратную дорогу Костя размышлял о странных событиях последних двух дней, а доехав до посадочного сектора и расплатившись с таксистом, долго болтал со знакомыми пилотами, выслушивая новые сплетни и анекдоты, потом, распрощавшись с коллегами, воспользовался услугами эскалатора, после неторопливо прошел по длинному овальному коридору и свернул к стыковочному узлу под номером 1267В3. «Вика» незамедлительно открыла люк.

— Как дела? — на всякий случай поинтересовалась она.

— Погрузка начнется через пять дней, — сообщил Виноградов, заходя в лифт.

— Понятно.

Пилот прошел в свою каюту.

— Никто не приходил, не звонил?

— Нет.

— А Гейдер?

— Никто.

— Странно.

— Да. Это вызывает беспокойство.

Костя пожал плечами, потом достал из шкафа видеокамеру, сел в кресло, а камеру подвесил в воздухе на уровне головы.

— Ты часом не завещание собрался составлять? — язвительно пошутила «Вика», наблюдая за манипуляциями хозяина.

— Завещание я уже давно составил, — отмахнулся Костя.

— Тогда не понимаю.

— И не надо.

— Тебе помочь?

— Сам справлюсь. Не мешай.

— Как хочешь.

«Вика» сделала вид, что оставила человека наедине с самим собой, на самом деле она сгорала от любопытства. Услышав первую фразу, произнесенную космонавтом, искусственный разум пожалел, что не имеет телесной оболочки, а навеки заточен в металлопластиковую конструкцию неимоверных размеров. Видеозапись предназначалась, разумеется, Лере. Костя извинялся за свое свинское поведение и надеялся, что девушка не станет долго сердиться на него.

— А еще скажи, что ты оболтус и грубиян, — не вытерпела «Вика». — И извинись нормально, по-человечески.

Костя молча встал с кресла, выключил видеокамеру, вытащил из нее модуль памяти и лишь затем обратился к автомату, искоса поглядывая на потолок:

— «Вика», ну какого черта ты лезешь, а?

— Забочусь о тебе.

— Спасибо.

— Да не за что. Странные вы существа, люди.

— Почему?

— Обречь себя на страдания — одна из непонятных потребностей человеческой натуры, — философски произнесла «Вика». — Причем обречь сознательно, выбрав самый худший вариант, а потом маяться и кусать локти. Зачем?

— Ай, — Косте было не рассуждений, он махнул рукой и вышел из каюты. — Тебе этого не понять.

— Уверен?

— Абсолютно. Это выходит за рамки логики и абстракции. Не знаю как это описать.

— Любовь?

— Любовь? — Виноградов рассмеялся, застыв возле лифта. — Слишком просто, «Вика», — потом Костя вдруг перестал улыбаться и задумался. — Черт его знает, может и любовь. Все, хватит болтать!

Космонавт вошел в лифт, а спустя три минуты и вовсе покинул звездолет.

Этот вечер Костя провел в баре, изрядно напившись. Все началось с тривиальной встречи со старыми знакомыми-космонавтами, такими же грузоперевозчиками, как и сам Виноградов. Слово за слово, и — началось и — поехало. Но прежде чем утонуть в безбрежном океане алкоголя, музыки, иллюминации и девочек легкого поведения, Костя все-таки добрел до почтового автомата и отправил видеооткрытку Лере Лайер по месту работы, так как домашнего адреса он не знал, а автомат отказался сообщить ему конфиденциальную информацию личного характера.

Далеко за полночь, по стандартному времени, Виноградов кое-как добрался до звездолета, едва держась на ногах.

— Странно, что один, — тихонько прокомментировала «Вика», закрывая внешний люк. — Значит, что-то в жизни изменилось.

— Ничего ты не понимаешь, — сокрушенно промычал пилот, направляясь к лифту и спотыкаясь буквально на каждом шагу. — Цыц! Только без нравоучений и проповедей.

— Да больно надо. Сам дойдешь или позвать провожатых?

— Еще чего!

— Ясно. Завтра будешь плевать в потолок и утверждать, что ничего не помнишь.