— Ну-у… Мы разве не можем еще потанцевать?

— Если я буду еще танцевать с тобой, то остальные мужчины воспримут это как вызов, — с сожалением покачал головой Сакстон. — Мужья не должны быть так внимательны к своим женам. Вдруг о нас подумают, что мы влюблены? Ведь этого никогда не будет, правда?

Джиана взглянула ему прямо в глаза и ответила:

— Нет. Никогда.

Было уже совсем поздно, когда к ней подошел Чарльз Латимер.

— Вы сегодня необыкновенно хороши, миссис Сакстон, — заявил он. — Чем больше я на вас смотрю, тем больше соглашаюсь с Дерри. Вы действительно превратились в потрясающую женщину, хоть нравились мне еще тогда, когда были робкой девочкой.

— Это было очень давно, — сказала в ответ Джиана. — Вы слишком добры, сэр. И это ваша жена, а не я, сияет сегодня. Я рядом с ней, как негритянка рядом с ангелом.

Чарльз приподнял брови.

— Ну да, — произнес он, — с таким ангелом, которому было до того скучно на небесах, что он решил спуститься на грешную землю.

— Чарльз, неужели вы предпочитаете иметь рядом бессловесную тварь?

— Ваша логика ошарашивает, Джиана, — с улыбкой промолвил он. — Но знаете, я давно не видел ее такой воодушевленной. Даже моя дочь не раздражает ее в последние дни. Думаю, вы знаете, что все наши друзья просто уверены в том, что мы не в своем уме.

— Важно то, как к этому относится Дерри и вы сами, сэр, — покачала головой Джиана. — А все остальные пусть катятся к дьяволу!

— Возможно, вы и правы, но к такому положению дел надо привыкнуть. Мне, к примеру, теперь надо спрашивать Дерри, сможет ли она позавтракать со мной или у нее дела!

— Боюсь, сэр, завтра она занята.

— А вы не возражаете, если мы станем обсуждать деловые вопросы танцуя? — улыбнулся Чарльз.

— Нет, конечно, если только я не начну сбиваться с ритма.

— Дерри говорила мне, что вы хотите сотрудничать с мистером Маккормиком, — начал Латимер, когда они закружились в танце. — Она также сказала, что вам нужно пятьдесят тысяч и что ваш муж отказывается ссудить вас деньгами.

— Это так.

— Трудно ответить сразу, но, если ваши расчеты верны, это могло бы меня заинтересовать при условии, что в случае неудачи я получу, скажем, сто тысяч из вашей части доходов.

— Вы просите слишком много.

— Да, — подумав, ответил Чарльз, — но я должен как-то обезопасить себя: речь ведь идет о большой сумме.

— Мне надо подумать. Вы могли бы подготовить бумаги и завтра прислать их мне?

— Конечно.

— Алекс сказал, что ни один банкир не заинтересуется моим предложением. Вы делаете это для Дерри?

— Отчасти. И я уверен, что ваш муж не будет в восторге от такого соглашения. Но я бизнесмен и готов рискнуть…

— Ну, принцесса, — заговорил Алекс, подойдя к Джиане через несколько минут, — вижу, твои глаза горят, как сапфиры. Многих удалось покорить?

— Да, — ответила она, отводя глаза в сторону, — это был вечер завоеваний. — И она украдкой улыбнулась Чарльзу Латимеру, который танцевал с Дерри.

— Надеюсь, в числе покоренных нет Латимера?

— Почему ты не любишь Чарльза, Алекс? — с любопытством спросила она.

— Тебе довольно знать, что мы предпочитаем держаться подальше друг от друга.

— Дорогая миссис Сакстон! — внезапно раздался возглас.

Джиана повернулась и увидела перед собой огромного мистера Маккормика.

— Наверное, ты хочешь поговорить с мистером Маккормиком с глазу на глаз, — сказал Алекс. — Увидимся позже.

«Очень мило с твой стороны, Алекс, — подумала Джиана, — но я не откажусь от своего соглашения». Взглянув на своего собеседника, она с улыбкой сообщила, что достанет деньги к концу недели.

— Замечательно, моя дорогая, — загремел мистер Маккормик. — Но сегодня я не собираюсь говорить о делах. Хочу пригласить вас на танец. Даже такому старому медведю, как я, хочется иногда поплясать с очаровательной партнершей.

…Один лишь Герберт бодрствовал, когда поздно ночью они приехали домой.

— Проводите миссис Сакстон наверх, Герберт, — приказал Алекс, — а мне еще нужно кое-что сделать. — Алекс торопливо направился в библиотеку. — И ступайте поскорее спать, Герберт. Сколько раз я говорил, чтобы вы не дожидались меня.

Через полчаса Алекс тихонько пробрался в спальню. Не обнаружив Джианы в постели, он, к своему ; удивлению, увидел, что она спит в большом кресле у камина. Она успела снять лишь платье, оставшись в нижних юбках и белье. В руке она держала домашнюю туфлю. Густые черные волосы оттеняли мраморную белизну ее кожи.

— Дурочка, — еле слышно прошептал он, — почему ты не захотела уйти раньше?

Тихо подойдя к Джиане, Алекс взял ее на руки, чтобы отнести в постель.

— Черт возьми! — вдруг закричал он. Джиана, проснувшись от его крика, вздрогнула, увидев разъяренное лицо Алекса.