– Инспектор Мук не появлялся? – бросил Корнелий.

– Появлялись. Вас искали. Очень они взъерошенные какие-то…

– Будешь взъерошенным! Всех детей зачем-то срочно вызывают в школьный сектор муниципалитета. Только в отпуск собрался, а тут… чиновники чертовы.

Улан сочувственно покивал.

Ребята во дворе стояли у достроенного балагана. Видимо, они давно и с тревогой ждали Корнелия.

– Антон! Бегом ко мне!

И откуда только такое командирство в тоне? Прямо штатт-капрал Дуго Лобман.

Антон подлетел, встал прямо. В глазах: «Что случилось?»

– Всем ребятам переодеться в школьное. Сейчас идем на прогулку. Без вопросов. Это важно и срочно. По дороге объясню.

– Хорошо, господин Корнелий. Только Цезарь, наверно, не захочет переодеваться.

– Пусть. Лишь бы все выглядели прилично…

Ребята убежали в дом. Кроме Цезаря. Цезарь подошел и сказал тихо, но со скрытым вызовом:

– Вы, конечно, не позвонили.

– Не было возможности. И не было смысла. Я объясню… Возьми с собой курточку, мы уходим надолго.

Цезарь молча ушел к балагану, поднял с земли «гусарку». Издалека бросал взгляды на Корнелия. Маленький, обиженный. Упрямый…

А время шло. Корнелий смотрел на часы, плотно сидящие на запястье пониже белых точек – следов индексной прививки. Крупные зеленые цифры менялись, отмеряя секунды и минуты. А ребят все не было…

«Что они возятся, как старые паралитики!..»

«Не трепыхайся, всего три минуты прошло…»

«Интересно, когда очнется и примется орать и колотить в железо Альбин?.. Надеюсь, я не угробил его…»

«Боже ж ты мой, а до появления той самой щели в храме уже меньше часа…»

– Цезарь, будь добр, сбегай, поторопи ребят. А, вот они!

Мальчики и девочки стали шеренгой – аккуратные, молчаливые. Корнелий вереницей вывел их через проходную (Цезарь – позади всех). Небрежно сказал улану:

– Вернемся, вероятно, к ужину.

Пока видна была проходная, шли неторопливо, парами. Когда свернули в переулок у запертой лавки, Корнелий не выдержал:

– Живей, ребята, живей! Нас могут догнать!

– Быстро… – вполголоса скомандовал Антон, и все ускорили шаг. Почти побежали. Никто ничего не спросил, только Цезарь глянул сердито и недоуменно.

Тата с забинтованной ногой захромала, Корнелий подхватил ее на руки. Справа потянулась решетка глухого парка. В одном месте кованые узоры были выломаны. Корнелий сообразил, что, если не огибать парк, а пересечь его, можно сэкономить минут пять и выйти прямо на улицу, что ведет к оврагу.

– Антон, давай туда, в сад!

В тени векового ясеня они остановились, чтобы передохнуть. И тогда звонко и враждебно Цезарь спросил:

– Куда мы идем?! Почему вы не говорите?!

– На Луга… – выдохнул Корнелий.

Они сбились кучкой. Приоткрытые рты, распахнутые глаза. Тата замерла у него на руках.

– На Луга… Есть способ. Есть дорога. Это будет скоро. Надо спешить. Это не сказка, ребята!

Видимо, они поверили. Сразу. А если кто-то и не поверил, привычка к послушанию сделала свое. Молчали, ждали. И вдруг Тышка сказала протяжно и тонко:

– Ой, а я синее платье не взяла. И куклу Анну.

«Они ничего не взяли в дорогу! Я – дурак… А что надо было взять? Как их там встретят, кто нас примет? Ничего не знаю. Теперь не до того…»

– Там все есть, ребята! Там же – Луга. Там все люди живут без индексов и никто никого не обижает!

«Ты уверен?.. Ладно, хуже не будет…»

Цезарь мягко отступил на несколько шагов, к зарослям бузины. И сказал оттуда:

– Тогда прощайте. Я пошел.

– Куда? – метнулся Корнелий. Хотел опустить Тату, но замер. Понял: при лишнем его движении Цезарь рванется прочь без слов.

– Как это куда? Искать маму и папу, – ответил Цезарь. Чуть удивленно и без враждебности. – Не могу же я их оставить.

«Я действительно идиот! Даже не подумал об этом…»

– Но где ты их найдешь? Тебя схватят, вот и все!

– Не такой уж я глупый!

– Куда ты пойдешь?

– Сначала домой. А если там никого нет – к папиным друзьям.

– Ты пойми, что с минуты на минуту в тюрьме подымут тревогу! Тебя, как зайчонка…

– Без индекса-то? Фиг им! – У Цезаря прозвучала сердито-озорная, истинно мальчишечья интонация.

– Ты мог бы уйти с нами, а потом вернуться, – неуверенно сказал Корнелий.