Не имея ни малейшего представления о проделанной титанической работе, этот выскочка с ходу стал лепить чернуху. Без обиняков раскидывался обвинениями. Виновны оказывались самые влиятельные люди города. Мало того, все руководство было целиком и полностью куплено и продано на корню. По идее этого писателишки все институты законодательной и исполнительной власти в городе были заточены под одно и то же: побольше разворовать. Ну, это батенька вы загнули. Писатель нисколько не утруждал себя поиском доказательной базы. Да Султанов ноги ему должен целовать, что Колесников не выпустил тогда рукопись за пределы города. Не дай Бог, опубликовали бы, засудил бы тогда писателишку суровый Пал Палыч Матросов до смерти и до полнейшего стирания в пыль. Силен был батюшка. Пока самого не грохнули.

А опубликовать могли бы. Писал, гад, гладко. Такие портреты выписывал. Любо дорого почитать. В некоторых персонажах Колесников с немалой толикой изумления узнавал своих коллег. Матросов вообще как живой, включая его привычку подпускать газку в моменты, когда директор находился один в кабинете. И откуда Султанов об этом узнал? Информация об интимных секретах влиятельных лиц шла в конторе под особо секретным грифом. Когда же Султанов писал о самой конторе, у Колесникова сложилось дурное предчувствие, что имеет место специально организованная утечка.

За Султановым одно время следили, устанавливали прослушку. Ничего. Обычный графоман.

По Султанову последние годы во власть всеми способами лезли сплошные ублюдки, единственной целью которых было личное обогащение. Единственной. Не правда ваша. Вот Колесникову все ваши деньги по барабану. Машина служебная, дачи нет, жены никогда не было. С полного морального неприятия началось многолетнее противоборство Колесникова с этим ущербным выскочкой. Про себя эту процедуру подполковник никак иначе и не называл. Хоть Султанов и не подозревал, что оказывается, он с кем-то борется.

Писал он неоправданно много. Каждый год сдавал на почту очередной пухлый конверт, который исправно приносили Колесникову. Писака посылал бандерольку и ждал чуда, бегал на почту и узнавал судьбу своих творений. А что узнавать? Они доживали свой час на дне колесниковской корзины. Идея так поступать с опусами писаки была не Колесникова. Полковник подсмотрел ее в передаче центрального телеканала. Некий лысый гражданин, считавший себя интеллигентом, знакомил публику с книжными новинками. Те книги, которые ему не нравились, он швырял в мусорную корзину. Новенькие книжки в красочных обложках летели, трепеща еще ни разу толком не читаными страницами. Колесникову жест запомнился. Книгам там и место-в корзине среди мусора! А еще подполковник в который раз подивился прозорливости Ленина, заявившего, что "Интеллигенция это гавно!" Будь его воля, повесил бы лозунг на стенку.

Писатель не доставлял проблем, пока в городе не стали возникать свои собственные издательства, и пока Султанову не подвернулся Лазарь Амбросимов, местный олигарх. Абрамович алгинского разлива!

Неизвестно какого рожна ему понадобилось связываться с никому неизвестным, да еще местным автором. Алгинское отделение союза писателей Колесников знал как облупленное. Там обосновались серьезные люди, которые давно поняли не только беспочвенность притязаний на славу, но и бесспорную истину, что для делания денег она, эта дурацкая слава, пожалуй, и не нужна. К памятным датам, посвященным порту, писаки тискали заказные романы, которые никто и не думал продавать, а тем более покупать. Порт брал все затраты на себя, выплачивая избранным неплохие деньги и премии. Так что если Лазарь крутился в мире бизнеса, он неминуемо должен был попасть в круг этих так называемых писателей. Когда Колесников доложил свои соображения Крутохвостову, генерал поначалу не обратил на них особого внимания.

— Прогорит, — уверенно заявил он. — Алга-город технарей. Здесь давно забыли, что такое книга. У всех имеется видео. Так что Амбросимову ничего не светит.

И в управлении благополучно забыли о несостоявшемся гении, тем более в это время как раз началась катавасия с убийством Матросова. Управление, владея всей полнотой информации, знало, что настанет такой день, когда Матросова убьют. Но никто не предполагал, что это произойдет так буднично и непритязательно. Гендиректора застрелили среди бела дня на ступеньках пароходства пара нанятых для этого наркоманов. Их естественно быстро вычислили и нашли. Правда, перед этим они успели вколоть себе слоновью дозу цианида и сильно кайфануть. Видно тот, кто им подсунул столь ценный продукт, не стал утруждать себя предупреждением о его негативных последствиях. Как тогда заявил Крутохвостов, король должен был умереть.

Ужасающие масштабы катастрофы выявились позднее.

Как оказалось, железный Пал Палыч единолично доил "морские ворота страны". За все время его руководства порт функционировал автономно от многочисленных финансовых и налоговых структур. В управлении за голову схватились, когда прикинули, какие бешеные суммы ушли в темный нал.

Сберкнижка Матросова, на которой значилась тысяча рублей, была плевком в лицо общественности.

— Деньги никогда не пропадают бесследно. Особенно ТАКИЕ, — заявил генерал Крутохвостов. — Так или иначе, они должны где-то всплыть. Ищите канал, по которому их попытаются переправить либо отмыть. А их, так или иначе, попытаются засветить. Иначе такие гигантские суммы не потратить, и они становятся совершенно бесполезны.

Удача улыбнулась федералам, когда обнаружилась некая связь между убитым и начальником криминальной милиции генералом Дивулиным. Но едва это произошло, и вокруг генерала возникла некая активность, как того убрали вслед за Матросовым. После этого последовала серия более мелких убийств-ЗАЧИСТКА. Потом настала пора временного затишья, но Колесников никогда не забывал слова шефа о том, что такие суммы все равно всплывут, не могут не всплыть. Деньги ждали своего часа. Колесников чуял их. Как они хранятся в толстенных сейфах, кирпичи казначейских бумаг со многими нулями. У него дух захватывало от одной мысли, какие деньжищи лежат и терпеливо ждут своего нового господина.