Орлов собрал возле себя командиров. Шульгин пристроился рядом с ротным и принялся менять аккумуляторы на радиостанции. Взводный Алешин, лихорадочно блестя глазами, поглядывал по сторонам. На желтой коже блестели бисеринки пота. Нездоровая синева сгустилась вокруг глаз. Временами он зябко вздрагивал.

Старшина Булочка, самый старший среди присутствующих и самый младший по должности, снисходительно поглядывал на молодых лейтенантов и уважительно опускал взгляд на Орлова.

Щеголеватый Смиренский, командир второго взвода, уже успел тщательно вычистить обмундирование и сидел на камне, покачивая носком начищенного сапога.

Командир третьего взвода высоченный Моргун, тоже недавний выпускник военного училища, улыбался от уха до уха, влюбленно поглядывая на своего командира.

— Алешин пойдет первым. — Орлов с хрустом перекусил сухую соломинку. — Что-то ты неважно выглядишь сегодня.

— Трясет, не пойму чего-то… — Алешин повел плечами, плотнее запахнул овечью телогрейку, теплую трофейную вещицу. Однако сегодня его не грела и густая овечья шерсть.

— Постой-ка, — Орлов выкинул вперед сухую ладонь, коснулся липкого, распаренного лба Алешина.

— Да ты просто горишь, Сашка. Простуда у тебя, если не хуже. Может быть, и малярия. От нее, лихорадки заразной, тоже трясет хорошо.

— Ладно-ладно, не сахарный, таять не собираюсь, — через силу улыбнулся Алешин. — До вертолетной площадки точно дойду. Сил хватит…

Алешин упрямо сжал зубы.

— Ну, что ж, Саша, пойдешь у нас первым, — вздохнул задумавшийся Орлов. — Придется тебе выбирать дорогу всей роте. Спускаться будем без тропы, — Орлов сделал паузу, — на тропе нас могут ждать опомнившиеся «духи». Но мы и на этот раз окажемся там, где нас не ждут. Замечу, товарищи офицеры, что на этой операции душманы слишком хорошо знают наши планы, — Орлов нахмурился, внимательно посмотрел на оперативную карту. — Обратите внимание, когда мы действуем самостоятельно, душманы нас теряют и не наступают нам на пятки. Поэтому сегодня мы снова действуем по своему плану. Именно сегодня нам рисковать абсолютно нельзя…

— Если нас перехватят, — сказал Шульгин, — рота просто ляжет на месте. Люди выдохлись. Многие на грани срыва. Больных много. Даже командиры уже начали сдавать. Я лично против энергичных действий.

— Вот именно, — согласился Орлов. — У нас уже нет сил ни атаковать, ни преследовать. Так что, никакого пижонства. Берегите людей. Хватит с нас одного Лаптева.

Он обвел всех потяжелевшим взглядом. Строго добавил:

— Радиосвязь на запасной частоте. И вообще держите рот на замке. Чтобы никто не трепался в эфире. Никакого базара по связи. Переправа через реку вот здесь, — Орлов ткнул карандашом в карту.

Смиренский слегка присвистнул.

— Далековато… В трех километрах от указанного штабом полка.

— Вот именно, — сердито сказал Орлов. — Там нас и будут ждать с засадой. Можете не сомневаться. А мы перейдем речку здесь. Видите несколько отмелей, каменная плешь на воде… Между ними бросим бревна. Каждому взводу срубить по несколько бревен в зеленке. Вот здесь и здесь, — карандаш Орлова скользнул по зеленым пятнам на карте. — Запомните время «Ч» — девять часов тридцать минут.

Орлов глянул на часы.

— Сверим часы. Полный порядок. В указанное время личный состав всех взводов выходит из зеленки и устремляется в воду на полном ходу.

Орлов вытер испарину на лбу.

— Думаю, «духи» не успеют перебросить засаду в другое место. Надеюсь, у нас опять все получится. По местам, товарищи офицеры. И передайте всем. Идем домой. К обеду война закончится. Хватит с нас войны. Пусть напрягут последние силы.

Командиры приподнялись, пошли к людям.

Орлов поймал Шульгина за рукав.

— Андрей, ты опять пойдешь в прикрытии. Возьми своих телохранителей.

Сильно хлопнул Шульгина по плечу.

— Только далеко не отрывайся, замполит. Спускаться будем быстро. Покатимся перекати полем. А вот после переправы на подъеме вам придется попотеть. На подъеме к вертолетной площадке каждый второй уже будет доходягой. Люди будут сыпаться, как снопы. Ноги устанут пинать всех. Так что, замполит, на подъеме у тебя трудов хватит. Держи связь…

Шульгин улыбнулся:

— Ничего, командир! Прорвемся! Все-таки люди идут домой.

— Ну, давай… Ни пуха, ни пера!..

Вскоре «Метель» неслышно поднялась с места и тихо растаяла в утренней дымке. Только и остались на высоте рыжие бугры свежевырытой земли, черные проемы окопов и грязные лоскуты бинтов.

Орловская «Метель» действительно спустилась быстро и тихо. Группы следовали на спуске с высоты стремительными «челноками», прикрывая друг друга. Шульгин подолгу задерживался на последних высотах, блокируя опасные направления, а потом летел со своими бедовыми солдатами вниз, меряя распаханные склоны гигантскими шагами.