— У нас второй медовый месяц.

— Да, если бы знала, что ты станешь таким, нарочно бы от тебя ушла.

В ее словах не было веселья. В них послышалось сожаление.

— …и что же произошло? — меня забавляла ее манера вести рассказ на грани фола.

— Ничего. Я не могла ни с кем быть в тот период. Слишком сильна была сердечная рана.

Она притворно вздыхает.

— Ты думаешь, я поверю?

— Мне нет дела до того, поверишь ты или нет. Я уже говорила тебе: наши отношения никогда не будут такими, как раньше. Неужели ты думаешь, что я не рассказала бы тебе о своих адюльтерах, если б они были? Мы сидели и пили пиво. Он мне не понравился. Пресный дурак — не более.

— А в это время я, наверное, провожал к твоему дому Павлову.

— Какую еще Павлову?

— Из соседнего подъезда.

— Эту недотрогу? Хоботов, ты мельчаешь.

В ее словах послышалась злость, но Настя взяла себя в руки.

Я рассказал ей о "забавных" встречах с девицами, о тяготах полугодовой разлуки.

— Я уж вижу, как ты скучал. Лучше бы ты трахнулся с этой Павловой. Ну, надо же, целоваться с этой дурой.

— Без оскорблений. Она же не виновата.

Мы договорились встретиться на площади. По плану я позвоню с ее телефона бабушке. Если никто не ответит, у нас в запасе будет целая ночь.

Я смотрел в окно, размышляя ни о чем. Блаженное состояние. Когда думаешь ни о чем, значит, ничего плохого не происходит. Впрочем, и ничего хорошего. Резкий толчок. Звук разбитого стекла. Мы попали в аварию. Ни я, ни другие пассажиры даже не успели испугаться. Водитель с кем-то ругается. Но без злобы, только для проформы. О деньгах никто не заикнулся. Я вышел на улицу и осмотрелся. До места встречи было не больше пяти минут, а времени в запасе было предостаточно. Неторопливо можно добраться до остановки, подышать южным ветром, подумать.

Ее присутствие становилось все более привычным, но я не мог насытиться ею.

Я помог ей с верхней одеждой. С удовольствием понаблюдал за ее переобуванием — этот процесс завораживал.

Когда я уже хотел было предложить ей чаю с медом, раздался телефонный звонок. Первым импульсом моим было — не брать трубку, потому что кроме бабушки или мамы звонить сейчас некому. А выдавать свое присутствие совершенно не хотелось. Скорость моих мыслей ускорилась настолько, что они бойкой вереницей промелькнули до третьего звонка: "Бабушка все равно узнает о моем присутствии, а если звонит мама, то лучше ответить, а то она может и прийти. Да и что я теряю, если отвечу? Ведь не Настя же ответит?"

Я взял трубку.

Молодой женский голос ласково произнес:

— Алло.

— Да — да. Я слушаю.

— Вы — Родион?

"Неужели это заказчица? — мелькнуло у меня в уме. — Как она узнала этот номер? Может, это Мартынова?"

— Да…

— Я Настя. Звоню по поручению Сергея… Секундова.

— Да. Я слушаю.

— Я по поводу Шиндяковой…

Тут все встало на свои места. Я понял, кто звонит и зачем. Помимо облегчения я почувствовал жгучее любопытство. Я бросил взгляд на Настю, которая примостилась с ногами на диване.

— Я весь внимание. Говорите, — прошептал я в трубку.

— Вам удобно говорить?

— Да, да, конечно.

— А что именно вы хотели бы узнать?

— Для начала, где вы с ней познакомились?

— Мы учились на одном курсе в МАЭиП на юрфаке. Она была старостой. А я была в ее группе.

— И как она вам показалась?

Я подошел к двери и прикрыл ее. Настя не шелохнулась.

— Обычная девушка. Как все.

— И когда же она проявила себя? Ведь если бы она не проявила себя, ваш звонок не имел бы смысла.

Она почувствовала в моем голосе скепсис.

— Сергей говорил, что вам угрожает опасность…

"Даже так?"

— … будьте предельно осторожны. Она очень страшный человек. Если она еще не навредила вам, то будьте уверены, обязательно это сделает.

— Так что же произошло?

— Вы не торопитесь? У вас есть время?

— Конечно. С чего вы взяли, что я тороплюсь?

Я почувствовал, что раздваиваюсь. С одной стороны мне было все равно, что я сейчас услышу, а с другой я приближался к разгадке, и мне было стыдно перед Демонической. Мне было жаль, что все открывается так банально, в ее присутствии, в доме, который помнил два моих первых звонка ей. Я чувствовал себя и предателем, и наипреданнейшим возлюбленным одновременно.

— А где вы познакомились с Секундовым? Извините, что перебиваю.

— Мы вместе работали в "Голливуде".

— Где?

— В ресторане "Голливуд".

Я с недоумением понял, что ничего не знаю об этом периоде жизни Секундова.

— Извините еще раз. Продолжайте.

— Все началось с вечеринки. Представляете себе молодежные тусовки? Обычные для студентов. Ничего особенного. Она тогда была влюблена в одного парня. Его, кажется, звали Андреем. Фамилия…? Впрочем, не помню.