— Это устройство называют по-разному, — сказал брат Рихард. — А знать принцип его работы тебе вовсе не обязательно. Главное — привыкнуть к его воздействию невозможно и противостоять — тоже. При этом реальных повреждений оно не оставляет, все твои импланты и внутренние органы в полном порядке.

— Рад… — говорить было трудно, слюна казалась густой и горькой, как смола. — Рад это слышать.

— Одной демонстрации достаточно? — в голосе приора звучала почти отеческая забота.

— Хм… — Я глянул на рыцаря, державшего «парикмахерскую машинку».

Он выглядел спокойным, даже мрачным, и удовольствия от происходящего не получал. Зато брат Рихард, судя по довольной харе, просто тащился, наблюдая за пытками.

— Достаточно? — повторил он.

Мне очень хотелось ответить «нет», но я знал, что это ничем не поможет — сам я готов терпеть и держаться, но тело, предательское тело при дальнейших пытках возьмёт верх над рассудком и сделает всё, чтобы прекратить мучения.

Там же, где и рукопашному бою, меня научили и искусству допроса, а преподавал его старый, покрытый шрамами араб родом откуда-то из Ливана. От него я узнал, что при терпении и некотором навыке «расколоть» можно самого стойкого человека, главное — обращаться не к разуму, а к телу.

«Боль вопрошает, и она же отвечает», — любил приговаривать он.

— Да, — сказал я, и поднялся на ноги.

— Вот и отлично. — Брат Рихард кивнул здоровяку, и тот повесил «парикмахерскую машинку» на место.

Я ждал, что мы отправимся ко входу в гипертоннель, но вместо этого меня повели в обход торнадо по склону кратера: двое рыцарей спереди, двое по бокам, а позади сам приор в компании брата с пыточным приспособлением — дабы у ценного пленника не возникло и мысли о том, чтобы удрать.

Я шагал со связанными за спиной руками, и в голове крутилась дурацкая песня из старого фильма, пела которую бойкая малолетка с корзинкой: «А-а, в Африке горы вот такой вышины! А-а, в Африке реки вот такой ширины! А-а, крокодилы, бегемоты, а-а, обезьяны, кашалоты, а-а, и зелёный попугай…».

За крокодилов-бегемотов вполне могли сойти мои пленители.

Ну а я тянул на ощипанного попугая с подрезанными крыльями.

В отряде узловиков имелся проводник, и поэтому все попадавшиеся ловушки мы аккуратно обошли и начали подниматься в сторону улицы Берзарина. И тут наверху, за пределами кратера, мои импланты уловили некое шевеление — двинулось что-то большое, снабжённое мощным источником энергии.

То же самое засёк рыцарь-проводник, и мы остановились.

Я повертел головой, пытаясь хотя бы с этого ракурса обнаружить Колючего с Синдбадом, но окрестности тамбура были пусты. С этими двумя, похоже, гипертоннель сыграл злую шутку — то ли слегка придержал у себя, то ли выкинул в другую локацию.

Подобные вещи случались, а порой сталкеры вообще пропадали во время самого обычного перехода, имея при себе активированный маркер. В то, что такое могло произойти с моими спутниками, верить не хотелось, но вера — штука эфемерная, а объективная реальность — вот она, полюбуйтесь.

Узловики коротко посовещались с помощью М-фонов, чтобы я не слышал, и мы пошли дальше.

— Шагай шустрее, — сказали мне, когда я вздумал споткнуться, и ткнули в спину стволом «карташа».

Не то чтобы больно, но неприятно.

Мне захотелось обернуться, но я сдержался.

Тут мы вышли к границе кратера, и нашим глазам открылась панорама локации — руины, отдельные сохранившиеся здания, среди них заросли автонов там, где ранее была улица генерала Глаголева.

Не знаю, что именно заставило меня среагировать — то ли некое звериное чувство опасности, интуиция, доставшаяся от предков, тех самых, что знали о крокодилах-бегемотах не понаслышке, то ли послевкусие от форс-режима, комплекс сигналов от имплантов, дающий объемную картинку реальности.

В любом случае, уловив, как дрогнули очертания разрушенного дома в стороне улицы Паршина, я рухнул, словно подкошенный.

— Что… — начал брат Рихард, но я не слушал его, я смотрел туда, где трясся и шёл волнами воздух.

Мелькнула низкорослая человеческая фигурка, и рядом с ней проступили очертания бронезавра: спаренная пушка, похожие на грибы наросты на серо-чёрной «шкуре».

Человек махнул рукой, и двоих рыцарей, составлявших авангард маленького отряда, словно ветром сдуло. Только негромко чавкнуло, и на камнях остались капли тягучей багровой слизи. Затрещал «карташ», но пули с визгом срикошетили от брони чугунка, не причинив ему ни малейшего вреда.

Стоявший рядом с бронезавром тип оскалился, блеснули металлические зубы, и я узнал эту мерзкую рожу.

— Циклоп… — прошептал я.

Гнусный джинн, провалиться ему в преисподнюю, всё это время ждал меня рядом с Курчатником, да ещё не просто лапу сосал — отыскал и подчинил собственной воле бронезавра!

А увидев меня в лапах «палачей», возмутился и решил вмешаться.

В сторону чугунка полетела граната, но Циклоп остановил её играючи — заставил воздух на пути ГП-1 затвердеть, и она взорвалась, не пролетев и двадцати метров. Я вжался мордой в землю, залёгшие братья-рыцари сделали то же самое, и плазменный вал промчался над нашими спинами.