У них там, в руинах, похоже, имелись не только импланты в башках, но и внешние сканирующие устройства. И егеря с их помощью могли заглянуть намного дальше, чем я через вшитые в мой череп хитрые хреновины.

— Отбились? — почти радостно спросил Колючий, и вид у него был, словно у пацана, любимая команда которого выиграла в футбол.

— Погоди ликовать, — мне не хотелось разочаровывать беглого праведника, но деваться было некуда. — Ребятишки с главного холма сообщают, что на нас катит очередная рать.

Лицо Колючего вытянулось, а мои импланты начали выдавать «метки».

Один носорог… два… всего полдюжины, новая группа ботов, на этот раз из восьми штук, и всё прут с запада, со стороны ГЭС. Похоже, тамошние хозяева (или хозяин?) стакнулись с той силой, что управляет дублем, или они изначально были заодно. Или всё это — бред, родившийся в моём воспалённом мозгу, а на самом деле чугунки действуют сами по себе.

— Отряд, к бою! — скомандовал я, передавая соратникам координаты целей.

Синдбад неразборчиво выругался, а мальчишка принялся читать молитву — что-то о призвании воинства небесного на помощь воинству земному и о даровании храбрости силам христолюбивым.

Ну, насчёт «христолюбивых» он погорячился — я к религии равнодушен, Синдбад тоже, а засевшие по соседству бойцы Хистера и вовсе самые что ни на есть злобные сатанисты. Да и с храбростью у нас всё в порядке, никто до сих пор в штаны не наложил, хотя возможности имелись.

Но если ему самому от молитвы легче — пусть бормочет, от нас не убудет.

— Может, они ещё свернут? — предположил я, с надеждой глядя на запад. — Двинут куда-нибудь в Новосибирск…

Но надежда треснула, словно разбитое яйцо, когда носороги стали перестраиваться из колонны в цепь. Боты, сплошь колёсные, разбились на две группы и разошлись в стороны, чтобы занять места на флангах.

Биомехи собирались воевать всерьёз, и воевать по всем правилам.

— Ну что, брат Лис, — сказал я сам себе. — Придётся как следует пострелять? Только бы патронов хватило.

— Не хватит — камнями будем кидаться и «шаровухами», — отозвался Синдбад и приник к «карташу».

Вновь началась «игра в снайпера».

Через час я выпустил из рук едва не дымящийся, раскалённый «Шторм» и без сил опустился на землю.

— С Божьей… с Божьей помощью отбились, — даже не сказал, а скорее прокаркал Колючий.

— Ага, не без того, — отозвался я. — Ослябя и Пересвет разили чугунков копьями, а лучники Александра Невского пускали в них сияющие стрелы, как ветераны Азенкура под Ипром в девятьсот четырнадцатом…

Колючий настолько устал, что даже не обратил на мои насмешки внимания.

На самом деле никакая рать святая не пришла к нам на помощь, и дымящие сейчас вокруг нашей позиции остовы носорогов и ботов — заслуга исключительно наша и егерей герра Рудольфа.

Биомехи атаковали, как безумные, и пару раз мне начинало казаться, что ещё мгновение, и мы не сможем их остановить. Они лезли по склонам и бешено ревели моторами, норовя добраться до нас, и серый пепел, смешанный с грязью, летел из-под колёс.

Просто чудо, что никто из нас не получил серьёзных ран — луч армгана аккуратно срезал Синдбаду верхушку шлема, и шлем напоминал сейчас недоочищенное яйцо, каменный осколок врезался в лицо Колючему, оставив царапину, я же и вовсе остался невредим.

— Всё бы тебе зубоскалить. — Синдбад снял шлем и принялся с печальным видом его осматривать.

— А что, плакать прикажешь? — Я фыркнул и поднялся. — Пусть дубль рыдает над своей горькой судьбиной!

От универмага, в котором засели выкормыши Хистера, спускались две группы егерей. В каждой имелось по несколько бойцов, тащивших на спине громадный чёрный бак.

«Зачистку затеяли?» — спросил я.

«Именно так, — ответил герр Рудольф. — Надеюсь, вы не возражаете?»

«Ни в коем случае».

«Вот и хорошо. А мне хотелось бы знать, чем вы так досадили местным чугункам?»

«Ничем, — поспешно ответил я. — Мы тут появились только ночью, ещё и двенадцати часов не прошло».

«Да? — М-фон не передаёт интонации, только слова, но мне показалось, что мой собеседник скептически хмыкнул. — Я не раз командовал силами около тамбура, но никогда не видел ничего подобного. Что-то с вами не так, либо с кем-то одним, либо со всеми тремя одновременно».