Лежа этой ночью без сна, Люси думала об осиротевшем Альберте и о Джереми, которого не жаловали родители. Весь Корбинсдейл казался ей пристанищем обездоленных. Люси ощущала тайную жажду окружавших ее людей — арендаторов, слуг, собственного мужа — обрести любовь и привязанность в этом мире, найти близкого, родного человека.

Возможно, Люси не обладала талантами, необходимыми для того, чтобы стать истинной леди, но ей были хорошо известны нужды и чаяния обездоленных. В конце концов, она сама была сиротой.

«Пусть я не умею правильно составлять меню, пусть из меня не получится графиня, которую жаждет увидеть во мне муж, — думала она. — Но может быть, я именно тот человек, который нужен Корбинсдейлу?»

И тут ее вдруг осенило. В голову Люси пришла удивительная идея, возможно, подсказанная изображенным на своде балдахина ангелом, на которого она все это время смотрела. Теперь Люси знала, как одним махом решить сразу две проблемы — сделать так, чтобы этот дом ожил и чтобы арендаторы полюбили ее мужа. Эта блестящая идея должна была поднять ее в глазах Джереми, а затем проложить ей путь в его сердце и в его постель.

Люси почти не сомневалась, что ей удастся осуществить задуманное.

И ей непременно все удалось бы, если бы Джереми не опоздал к обеду.

Сидя в большом зале замка, Люси барабанила пальцами по пустой тарелке, предназначавшейся Джереми. Ее попеременно охватывали то беспокойство за мужа, то злость на него за то, что он так долго не возвращается. Он никогда не пропускал время обеда. Но сегодня Джереми где-то сильно задержался.

А ведь именно на этот вечер Люси возлагала большие надежды.

Разработав хитроумный план, Люси как-то за завтраком упомянула о том, что хотела бы пригласить гостей, и предложила устроить званый обед в пятницу. Джереми был приятно удивлен ее предложением. Вызвав экономку, он приказал ей строго следовать всем указаниям Люси.

Возможно, устроенный ею обед не совсем соответствовал представлениям Джереми о празднике в графском замке. Но ее сейчас волновало другое.

Где он мог быть? Люси попыталась сосредоточиться на этой мысли, но ей не давали покоя сновавшие вокруг слуги и звон столовых приборов.

Люси улыбнулась. Оглушительный гвалт, стоявший за столом в этот вечер, отзовется эхом в мрачном замке, разбудит его от дремоты, оживит атмосферу, нарушит холодную, гнетущую тишину.

Судя по всему, гости остались довольны вечером. Полчаса назад она отказалась от мысли дождаться Джереми и пригласила всех к столу. Нельзя было дольше испытывать терпение сотни голодных людей, они могли воспринять столь долгую задержку с подачей обеда как издевательство.

Несмотря на то, что Люси впервые устраивала такое мероприятие, она знала, как должна вести себя гостеприимная хозяйка.

Стол в парадном зале ломился от яств, простых и сытных. Здесь стояли блюда с жареным мясом, вареным картофелем, пирожками с мясом дичи, пудинги, колбаса, хлеб, свежее сливочное масло. Сидевшие за столом взрослые и дети, казалось, были в восторге от такого обилия пищи. Служанки едва успевали выносить новые блюда и подливать в кружки гостей крепкое пиво.

Увидев подходящую к ней Хетту Осборн, Люси была приятно удивлена.

— Я счастлива, что вы смогли прийти к нам сегодня! — громко сказала Люси, стараясь перекричать шум.

— Это мой отец! — напрягая голосовые связки, крикнула Хетта, показав на сидящего за столом седовласого человека в очках и черном сюртуке.

Он поклонился, и Люси в ответ сделала реверанс, слегка приподняв юбку нового платья. Портниха закончила его лишь вчера. Это был наряд из алого, как мак, шелка, отделанный по талии золотой тесьмой, с глубоким квадратным вырезом.

— А где Альберт и Мэри? — спросила Люси.

— Они не придут, — ответила Хетта. — Альберт просил вам кое-что передать на словах. Он сказал: «Пусть ее высочество со своим приглашением идет в…»

Шум в зале заглушил голос Хетты.

— Я не расслышала, что вы сказали!

— Тем лучше, — промолвила Хетта и, подойдя вплотную к Люси, прокричала ей в ухо: — Хорошо, что нам удалось выбраться к вам сегодня! Боюсь, что этот вечер не обойдется без травм!

Люси засмеялась. Арендаторы были навеселе. Она надеялась, что обилие пищи и пива смягчит их сердца. Сытые крестьяне обычно становятся более благодушными и дружелюбнее смотрят на господ.

В этом и состоял план Люси.

Когда все наелись, слуги стали отодвигать столы, освобождая середину залы.