– Увы, - извиняющимся тоном произнесла она, - я никогда не слышала о вашем учителе.

– О, он был рабом, - ответил Марк, - но за его взгляды хозяин изгнал его прочь, как сумасшедшего.
– Он рассмеялся и вновь потянулся к перу.
– Он говорил, что весь мир - безумный театр, сон, видение, и никто не понимал, насколько он был прав.

Лили показалось, что почва под ее ногами качнулась, и мир вокруг действительно был лишь гигантскими театральными подмостками. Вот замерли декорации в виде палаток вокруг, застыла на небе картонная луна, и вскоре на сцену выйдут актеры и начнется спектакль.

– Мне повезло, - тем временем говорил Марк, - в моем спектакле не было трагедий, у меня была богатая родня, хорошие учителя, дети мои не были обделены здоровьем, и жена - добра и простодушна. Все, чего я хотел - это жить в согласии со своим внутренним я и ни о чем не сожалеть.

– У вас получилось?
– Лили зачарованно смотрела на его руки и неустанное движение его длинных пальцев.

Марк вздохнул и ничего не ответил, он глядел куда-то вдаль на палатки. Лили проследила за его взглядом и, содрогнувшись, увидела тени на полотнищах, словно там были люди, потом отчетливо услышала голоса и стоны.

– Я никогда не был солдатом, - услышала она голос Марка, - но мне пришлось, как пришлось управлять страной, я знаю, что племена германцев дики, и необходимо остановить их, уберечь империю от их вторжения, но во мне нет ни ненависти, ни стремления убийства или завоевания. Возможно, в этом я расхожусь со своим внутренним миром, в этом я неискренен.

– Марк, - Лили приблизилась к нему в стремлении утешить, и только теперь заметила лихорадочный блеск его глаз и язвы на руках. - Вам нездоровится?

– Я болен, - ответил он, - и многие из моих солдат. Мы выиграли битву, но нас настигла болезнь. Природа не совершает ошибок, это лишь означает, что мы расходимся с ее великим замыслом: наша победа и наше существование, как таковое. Что вы видите? Полководца и его солдат? Всмотритесь получше, - он обвел рукой горизонт, - это армия мертвецов.

Лили обхватила руками его голову и прижала к себе, ее пальцы зарылись в его волосы. Он был тем, чьи намерения всегда были чисты, но действительность и долг завели его в противоположную сторону от идеалов. Он провозглашал жизнь, а вокруг царила лишь смерть, он не осуждал других, а на поле боя ему приходилось лишать других жизни, бесцеремонно и не колеблясь. Он был философом, а ему дали в руки меч и заставили стать солдатом. Лили прижимала его к себе и оплакивала его мечты, его светлые намерения, тот мир, каким он мог бы стать, если бы Марку позволили быть собой.

– Как это случилось?
– Спросила она.

– Я умер от чумы в Вене.
– Ответил он.

– Это всего лишь сон, - прошептала Лили, склоняясь и целуя его в голову. - Всего лишь сон, Марк.

Калеб, изумленно глядя на возникшую из ниоткуда в покоях девушку, безмолвно раскрыл перед ней двери. И Лили, едва кивнув ему в знак благодарности, прошла мимо. Ник стоял у окна, в точности, как в ее сне, только ему ничто не угрожало, и рядом не было никаких признаков опасности. Тогда Лили по-настоящему стало страшно и неловко - ради чего она пришла, что ему теперь сказать, как объяснить. Так глупо было поддаться дурацкому сну и привидевшимся в нем эмоциям.

Ник медленно повернул голову, и глаза его чуть расширились, выдавая удивление от ее появления.

– Калеб?
– Он вопросительно посмотрел на человечка, но тот лишь отрицательно покачал головой и растворился в дверях, закрывая их за собой.
– Чем обязан?
– Теперь он обращался к ней, и в его интонациях едва ли звучала радость или нежность.

– Прости, - прошептала Лили, теряясь и не зная, с чего начать.

– Как ты сюда попала?
– Его взгляд был снова холоден и внимателен.

– Меня перенес Небирос, - Лили тщательно изучала щели между половицами.

– Снова он, - усмехнулся Ник, - твой крылатый покровитель.

– Нет, он просто друг, - возразила Лили, сама не понимая почему.

– Я послал за тобой, - он приблизился к ней на пару шагов, и глаза его светились гневом.
– Я знаю, что ты сбежала.

– Но я вернулась, - она вынуждена была посмотреть на него и застыла, рассматривая его лицо. Оно казалось таким близким, лишь злоба на нем была неправильной.

– Зачем?
– Его темные волосы беспорядочно спускались на лоб, зрачки расширились, отчего их разноцветье стало почти незаметным.
– Не зачем сбежала - об этом я и так могу догадаться, но зачем вернулась?

Лили молча покачала головой, продолжая зачарованно созерцать его лицо.

– Не знаю.

– Что в сумке?
– Он осмотрел ее с головы до ног.
– Что ты решила прихватить с собой в походе к свету?
– Его голос источал сарказм. Он достаточно грубо сдернул с ее плеча сумку, и та упала, раскрывшись. Из нее на пол вывалился рукав небрежно затолканной в середину сорочки, его сорочки. Аба замолчал и остановился. Она не могла понять, что с ним происходит, но гнев куда-то испарился, и в комнате снова стало тихо и уютно, как и должно было быть.