Как вот только быть теперь? Сдаться, чтобы жить? Или быть со своими до конца? А ради чего? Уж лучше б и не знал всей этой правды!.. Сейчас же аж башка трещит, а поделиться не с кем… Молчать придётся так и так…»

Джейк сидел, обхватив руками голову и закрыв глаза, от таких мыслей у любого бы голова заболела, но Джейк не знал с рождения, что такое головная боль. Хотя сейчас был бы ей рад, чтоб так, хотя бы, наказать себя за то, что не знают другие, чтоб так отвлечься от мрачных мыслей, и думать только о боли… А тут Кордуэлл толкнул в плечо и спросил участливо:

– Что, голова болит? – кивнул, сочувствуя. – Она сейчас у всех болит. И у нас – как уйти? И у сионийцев – как нас отсюда не выпустить?.. Ничего, прорвёмся! – и он похлопал Джейка по плечу, подмигнул левым глазом.

Они помолчали немного, и тут Кордуэлл неожиданно спросил совсем о другом, о том, чего Джейк от него и в их-то положении совсем не ожидал:

– Мне вот Марио кое-что рассказывал про Гвардию… Я ведь во всём этом мало что понимаю, – Дик смущённо улыбнулся, признаваясь в своём незнании со всей откровенностью. Он многого не знал о городской жизни и стеснялся этого. Жадно слушал болтуна-Марио, а тот и рад стараться, нашёл благодарного слушателя, – Про столицу, про саму Ниобу… Про вас, гвардейцев… – опять улыбнулся, отводя глаза, а потом вдруг спросил прямо, выпалил про то, что его особенно интересовало: – А ты, Джейк, видел Императора? – смотрел с благоговением, с восторгом во взгляде честных открытых глаз, с тайным ожиданием чуда, как могут смотреть только дети, ставшие вдруг свидетелями волшебной сказки, которая, ну, никак не может сбыться в жизни, как ни старайся… В эту сказку верится где-то там, внутри, но, когда попадаешь в неё, становишься её невольным участником, начинаешь бояться этой реальности, бояться того, что вся эта сказка – сущая правда! И вот он, Джейк, прямое тому подтверждение! – Вы ведь сопровождаете Его, да? Вы – гвардейцы? Вас специально к этому готовят, да?

– Ну, в принципе, да! – Джейк улыбнулся, пряча эту улыбку, если Дик её вдруг заметит, может решить, что это насмешка. Чувствовал собственную растерянность: как же, такой разговор, в то время, когда они окружены, когда наконец-то понятна цель их многодневного похода, и про Гвардию! Про Гвардию, такую далёкую сейчас, как несбыточная мечта. Да, пусть так, он же мог рассказывать про Гвардию часами, он столько лет отдал ей!.. Почему же тогда сейчас, когда этот недалёкий парень спрашивает его с единственным желанием узнать про Гвардию побольше, ты отвечаешь так сухо, так немногословно? Почему?

– И вы все, в Гвардии, все двести человек такие же, как и ты? – Дик придвинулся ближе, глядел и слушал, и усиленно пытался понять, осмыслить услышанное, словно от этого зависела его жизнь. Ничего себе! Гвардеец – здесь, на Гриффите, совсем рядом, видимый воочию! Увлёкся! А когда Дик увлечён, он будет докапываться до самой сути, пока не останется ни одного неясного момента, ни одного вопроса.

– В смысле? Как понять, такие же, как и я? – Джейк удивился, но потом догадался, о чём это Дик. – Ты, наверное, о внешности?

– Ну да! Цвет глаз, лицо, фигура… – подхватил Дик, радуясь, что собеседник его понимает. – Даже рост… Вы все, как один!.. Как из… из инкубатора! Будто вас специально таких разводят! Сложно таких вот двести собрать, одинаковых-то!.. – он с сомнением покачал головой, не мог никак понять и мучился от этого, считая, что всему виной его необразованность или небольшой ум.

– Да нет же! – Джейк невольно рассмеялся, всё-таки этот парень здорово ему помогал, отвлекая своими вопросами. – Хотя многие так думают… Глядят новости, презентации, поездки и турне Его Величества, а там всегда гвардейцы один к одному, как по шаблону… Это заблуждение! Довольно распространённое заблуждение!.. Те, кто окружают Его Величество, те, кто сопровождают Его всегда и везде – это Особый Элитный отряд!.. Их всего тридцать! Иногда – меньше, но никогда – больше!.. И их-то как раз и отбирают из гвардейцев, после второго курса Гвардии, из тех, кому уже исполнилось восемнадцать…

– А ты из Гвардии или из этого отряда?

– Я состою и там, и там, – терпеливо объяснял Джейк озадаченному парню. Увлёкся разговором и почувствовал, что на душе заметно полегчало. – Числюсь в Элитном отряде… Выполняю все соответствующие обязанности… Охрана, сопровождение, прочее… – и тут снова в памяти всплыл тот танец с Урсулой Тилльштоф, и сердце больно стиснуло, как будто в кулак кто сжал. Да-а, были обязанности и такие… Джейк тряхнул головой, прогоняя это наваждение, загоняя воспоминания поглубже, в самый дальний закоулок сознания. Как всегда не кстати! – Но при этом остаюсь гвардейцем! Служба в Элитном отряде не исключает Гвардии… Мы, так же, как и все остальные, служим семь лет, только у нас программа обучения глубже и обширнее…

– А другие гвардейцы что делают?

– Их тоже делят по специальностям, также после второго курса… Каждого по результатам экзаменов и тестов… Склонность к технике – в группу механиков, к ремонтникам… Они строго следят за всем транспортом, каким пользуется Император, от «легковушки» до космического корабля… Есть компьютерщики, пилоты, программисты, аналитики… Вообще-то, это довольно сложно, так сразу и не расскажешь…

– И сколько курсов вы учитесь? – вот ведь дотошный парень! – Семь лет же, да? А с какого возраста вас набирают? Моретти говорил, что с пятнадцати лет. А ты сам на каком курсе?

– Курсант третьего курса первого года обучения! – Джейк вздёрнул подбородок, сделал серьёзное лицо, выпрямился и расправил плечи, словно рапорт сдавал, а потом рассмеялся с горечью, добавил: – Четыре курса мы учимся! Первых три курса – по два года!.. А набирают нас с пятнадцати лет…

Кордуэлл, глядя на него, подумал с искренним сочувствием: «Жалеет о прошлом, наверное… Да, ему есть, что вспомнить, не то, что мне…»

– А вот на четвёртом курсе только год… – добавил Джейк и подумал с тоской: «А мне на четвёртом курсе и быть не суждено». – Но эти парни – уже элита! Вид, выправка, форма по индивидуальному заказу… Их на все парады выставляют… Пример для младших курсов…