Кстати, о деревьях. «Переправа», которая отнюдь не мост, оказалась стволом упавшего поперек потока могучего дерева. Достаточно широко, чтобы можно было пройти, но расслабляться все-таки не стоило. Там, ниже по течению, река бурлила и ревела в сузившихся берегах, и холодные воды ее обещали весьма неприятное купание. А уж если свалиться с бревна в сторону верховий… Грэйн нахмурилась и поджала губы. Приятного мало, если вода затянет упавшего под дерево – а она затянет непременно, каким бы сильным и хорошим пловцом ни был тот, кому не повезет сорваться.

«Надо быть осторожней», – подумала она, ступая на широкое у комля дерево вслед за легко шагающей вперед Джойн. Шуриа гибкая и легкая, а ее кожаная обувь словно бы создана, чтобы в ней перебегать горные реки по поваленным деревьям. А вот подметка офицерского ролфийского сапога может и соскользнуть, если забыть о равновесии.

Сосредоточенно хмурясь, Грэйн шла и впрямь осторожно, выверив каждый следующий шаг. Никто не успеет подхватить ее, если она действительно упадет, а уж затащить обратно на бревно… Это попросту невозможно. Даже бывшему рилиндару, идущему последним, и то не хватит ловкости и быстроты, чтобы…

– Джэйфф! – вскрикнула Джойн, уже спрыгнувшая было с ненадежного «моста» на той стороне.

Грэйн развернулась мгновенно и, успев заметить только всплеск и мелькнувшее в бурлящей пене что-то тонущее, темное, одним прыжком метнулась обратно. Про «невозможно» она и думать забыла. И про равновесие с осторожностью – тоже.

Распластаться животом по бревну, обхватить ногами… одной рукой – за какой-то попавшийся справа сук, да покрепче! И быстро, не раздумывая, свеситься вниз, до самого плеча погрузив левую руку в поток. И шарить, шарить там, искать… где-то же там, ну! Ну же! Выныривай! Давай! – или мне прыгать следом?!

Есть! Захлебываясь рычанием, Грэйн намертво вцепилась в его руку – удача, прямо за запястье поймала! – и изо всех сил потянула наверх. Наглотавшийся воды Элир оказался тяжеленным, словно якорь фрегата о сорока пушках, и ролфи сама едва было не соскользнула с проклятого всеми богами поганого бревна туда же, в разочарованно и жадно рычащую воду. Но ролфи, когти Локки, рычат громче! И никогда, никогда не выпускают добычу!

– А вот хрен тебе! – рявкнула эрна Кэдвен, оскалив зубы на реку. – Мое! А ну отдавай!

И тут шуриа словно очнулся, и принялся помогать ногами, и рукой тоже, и сумел зацепиться за бревно уже сам. Еще немного – и вот он уже кашляет, лежа животом поперек бревна, нос к носу с Грэйн.

– Живой?! – гавкнула ролфи. – Эй! – и потрясла его за плечо. – Ты живой, Эл…лир?

В запале она даже не заметила, что наконец-то почти смогла выговорить хотя бы одно шурианское имя.

Тот только зубами клацнул. Насквозь промокшего бывшего рилиндара сотрясала дрожь, и вода лилась с его одежды и мгновенно потяжелевших кос прямо-таки ручьями. И от всего этого Грэйн задохнулась в гневе и снова зарычала. Пр-р-роклятая река! Как посмела?!

– Живо на берег! – скомандовала ролфи и ухватила его за руку, хотя инстинкт вопил, что зубами за шкирку было бы надежнее. – Держись! Ну?!

И поползла, пятясь и ни на миг не ослабляя ни хватки, ни внимания. Еще не хватало снова его ловить!

– Бл-лагодарю, – стуча зубами, выдавил шурианский воин, оказавшись на твердой земле. – Не ожжжидал.

– Что за чушь! – яростно фыркнула Грэйн, сверкая зазеленевшими глазами и белыми клыками. – А если б я свалилась? Или Джойн?! Что ж ты, не вытащил бы? Так засунь свою змеячью благодарность в… Ар-р-р! И вообще, нечего трепать попусту. Нужен костер-р-р, – она хищно огляделась по сторонам. – Та-ак… костер… а тебе, пока я ставлю лагерь, не стоять столбом, а р-раздеваться и двигаться! Немедленно!

Уж что-что, а обходиться с выловленными из ледяной воды уроженка северных островов умела. А если несостоявшиеся утопленники, вместо того чтоб выполнять приказ, стоят и хлопают глазами, можно и прибавить им прыти. Для их же… для его же, скогти его Локка, пользы.

«Все мужчины одинаковы», – думала Джона, откровенно любуясь статью своего соплеменника.

Как ни крути, а Джэйфф был привлекателен на любой вкус, хоть для взгляда шуриа, хоть для ролфи. Конечно, если женщина ценит в мужчине не только смазливое личико, но и телесную… хищность.

Конечно же, рилиндар сымпровизировал, вовремя вспомнив, что девушки любят раненых героев. Еще больше им нравится собственноручно спасенный герой. А мокрая одежда – это, ко всему прочему, еще и повод немного обнажиться.

Небось покачнулся случайно и тут же придумал, как обратить на себя внимание. Не будь рядом Грэйн, гибкого шуриа и тараном не сбило бы с ног.

Все мужчины одинаковы и в двадцать, и в двести, и… Словом, Аластар проявил не меньше прыти, когда появился на горизонте овдовевшей леди Янамари. Ему хватило трех вечеров и очень рискованного предложения о помощи в начатой вендетте, чтобы Джона сдалась и снова оказалась в его объятиях. В холодную речку диллайн падать не понадобилось, чего не было – того не было, но на свой обнаженный торс он полюбоваться дал. И угроза быть затянутым под плотину ничуть не хуже, чем располосованный ножом правый бок. Тогда Джоне и в голову не пришло подумать, как получилось, чтобы столь опытный фехтовальщик, как граф Эск, получил такую глупую рану, которую она тщательно перевязывала. И доперевязывалась.