We gazed at each other in dismay (мы в смятении смотрели друг на друга).

"Starving men must not be fanciful (люди, умирающие от голода, не должны капризничать; fanciful— причудливый, капризный, прихотливый)," said Good; "we must eat raw meat (мы должны есть сырое мясо)."

There was no other way out of the dilemma (другого выхода из этого положения не было; dilemma— дилемма, необходимость выбора; затруднительное или безвыходное положение), and our gnawing hunger made the proposition less distasteful than it would otherwise have been (и муки голода сделали это предложение менее отвратительным, чем оно могло бы быть при других обстоятельствах; to gnaw— грызть, глодать; gnawing— глодание; постоянная ноющая боль; gnawings of hunger— муки голода; otherwise— иначе, иным способом; в противном случае, в других обстоятельствах). So we took the heart and liver (итак, мы взяли сердце и печень) and buried them for a few minutes in a patch of snow to cool them off (и закопали их на несколько минут в снег: «в участок земли, покрытый снегом», чтобы охладить их). Then we washed them in the ice-cold water of the stream (затем мы обмыли их в ледяной: «в холодной, как лед» воде ручья), and lastly ate them greedily (и, наконец, съели их с жадностью; greed— жадность, скупость; greedily— жадно, с жадностью; прожорливо, жадно). It sounds horrible enough (звучит это достаточно ужасно), but, honestly, I never tasted anything so good as that raw meat (но, честное /слово/, я никогда не пробовал ничего более вкусного, чем это сырое мясо; honest— честный; to taste— попробовать на вкус, отведать; good— хороший; свежий, доброкачественный).

dismay [dIs'meI], fanciful ['fxnsIful], raw [rO:], dilemma [dI'lemq], gnawing ['nO:IN], greedily ['gri:dIlI]

We gazed at each other in dismay.

"Starving men must not be fanciful," said Good; "we must eat raw meat."

There was no other way out of the dilemma, and our gnawing hunger made the proposition less distasteful than it would otherwise have been. So we took the heart and liver and buried them for a few minutes in a patch of snow to cool them off. Then we washed them in the ice-cold water of the stream, and lastly ate them greedily. It sounds horrible enough, but, honestly, I never tasted anything so good as that raw meat.

In a quarter of an hour we were changed men (через четверть часа мы были уже другими: «изменившимися» людьми). Our life and our vigor came back to us (/наша/ энергия и /наши/ силы вернулись к нам; life — жизнь; энергия, живость, воодушевление; vigor — сила, энергия), our feeble pulses grew strong again (наш слабый пульс снова участился: «сделался сильным/устойчивым»), and the blood went coursing through our veins (и кровь снова побежала по /нашим/ венам; to course — бежать, следовать за/кем-либо, чем-либо/; струиться, бежать, течь). But, mindful of the results of over-feeding on starving stomachs (но, помня о результатах = последствиях объедания на голодный желудок; to overfeed — перекармливать; объедаться, переедать), we were careful not to eat too much (мы были осторожны, чтобы не съесть слишком много), stopping while we were still hungry (и остановиться, пока мы все еще были голодны).

quarter ['kwO:tq], vigor ['vIgq], feeble [fi:bl], vein [veIn], stomach ['stAmqk]

In a quarter of an hour we were changed men. Our life and our vigor came back to us, our feeble pulses grew strong again, and the blood went coursing through our veins. But, mindful of the results of over-feeding on starving stomachs, we were careful not to eat too much, stopping while we were still hungry.

"Thank God (благодарение Богу)!" said Sir Henry; "that brute has saved our lives (это животное спасло наши жизни). What is it, Quatermain (что это /за животное/, Квотермейн)?"

I rose and went to look at the antelope (я поднялся и отправился взглянуть на антилопу), for I was not certain (потому что я не был уверен). It was about the size of a donkey, with large, curved horns (она была размером с осла, с большими изогнутыми рогами). I had never seen one like it before (я никогда не видел такую /как эта антилопа/ раньше), the species was new to me (эта разновидность была мне не знакома: «была новой для меня»). It was brown, with faint red stripes and a thick coat (она была бурой, с неяркими рыжими полосами и густой шерстью; brown— коричневый; бурый; faint— слабый; тусклый, неотчетливый; red— красный; рыжий, гнедой; thick— толстый; густой; coat— пиджак, куртка; мех, шерсть, шкура /животного/). I afterwards discovered that the natives of that wonderful country called the species "Inco" (я впоследствии узнал, что туземцы той удивительной страны называли этот вид "инко").

donkey ['dONkI], curved [kq:vd], species ['spi:Si:z]

"Thank God!" said Sir Henry; "that brute has saved our lives. What is it, Quatermain?"

I rose and went to look at the antelope, for I was not certain. It was about the size of a donkey, with large, curved horns. I had never seen one like it before, the species was new to me. It was brown, with faint red stripes and a thick coat. I afterwards discovered that the natives of that wonderful country called the species "Inco."

It was very rare (это был очень редкий /вид/; rare — редкий, негустой; необычный, редкий), and only found at a great altitude (и встречался /он/ только на больших высотах; altitude — высота, тж. над уровнем моря; высокая местность, высоты), where no other game would live (где не выживали никакие другие звери). The animal was fairly shot high up in the shoulder (животное было подстрелено прямо /высоко/ в лопатку; fairly — красиво, мило; должным образом), though whose bullet it was that brought it down we could not, of course, discover (однако, чья же пуля сразила его, мы, конечно же, не могли выяснить). I believe that Good, mindful of his marvellous shot at the giraffe (мне кажется, что Гуд, памятуя о своем удивительном выстреле в жирафа), secretly set it down to his own prowess (втайне приписывал его /выстрел/ своему мастерству; prowess — доблесть, отвага; мастерство), and we did not contradict him (и мы ему не противоречили).

altitude ['xltItju:d], prowess ['prauIs], contradict ["kOntrq'dIkt]

It was very rare, and only found at a great altitude, where no other game would live. The animal was fairly shot high up in the shoulder, though whose bullet it was that brought it down we could not, of course, discover. I believe that Good, mindful of his marvellous shot at the giraffe, secretly set it down to his own prowess, and we did not contradict him.

We had been so busy satisfying our starving stomachs (мы были настолько заняты, удовлетворяя свои оголодавшие желудки; to starve — голодать, умирать от голода) that we had hitherto not found time to look about us (что до тех пор у нас не было времени, чтобы оглядеться /вокруг себя/). But now, having set Umbopa to cut off as much of the best meat (но теперь, оставив Амбопу срезать столько лучших /кусков/ мяса) as we were likely to be able to carry (сколько мы могли бы унести), we began to inspect our surroundings (мы начали осматривать окрестности). The mist had now cleared away, for it was eight o'clock (туман теперь уже совсем рассеялся, потому что было уже восемь часов), and the sun had sucked it up (и солнце /полностью/ впитало его; to suck up — всасывать; впитывать, вбирать), so we were able to take in all the country before us at a glance (поэтому у нас появилась возможность окинуть единым взглядом всю местность, лежавшую перед нами). I know not how to describe the glorious panorama (я не знаю, как описать ту восхитительную панораму) which unfolded itself to our enraptured gaze (которая открылась нашему восхищенному взгляду; to unfold — развертывать, расстилать; раскрываться; to enrapture — восхищать, приводить в восторг). I have never seen anything like it before (я никогда не видел ничего подобного прежде), nor shall, I suppose, again (и не увижу, полагаю, снова).