— Какую драку? — искренне удивился тот. — Это когда меня по башке бутылкой треснули? Да не! Я ж не про драку говорю. Я про того типа в очках. Милиция из-за него приходила. Все вверх дном тут перевернули. До вас тоже доберутся, так и знайте. Но я про вас смолчал, честно. Вы ж мне деньги заплатили.

— Так, — сказал Кудесников, поворачиваясь к нему лицом. — Еще раз и поподробнее. Вы зачем пришли?

— За компенсацией, — быстро ответил Николай Петрович. Жадность и страх боролись в нем смертным боем. Жадность брала верх, но страх все еще взбрыкивал, придавленный коленкой товарки.

— А милиция зачем являлась? И почему это она должна до меня добраться?

— Так вы этого типа, Сливку, значит, отслеживали! Разве нет? А милиция появилась, как только опознали его.

— Кого? — тупо переспросил Арсений.

— Труп.

— Чей труп?

— Сливкинский, — поспешно ответил портье. — Его сегодня утром в реке нашли. А вы разве не знали?

Кудесников попятился и сел на диван, опасаясь, что ноги его подведут. Сливка мертв! Новость сразила его наповал, и он так растерялся, что никак не мог придумать подходящие случаю слова.

Николай Петрович тем временем продолжал маяться у двери.

— Так вы не знали, да? — не сумев скрыть любопытства, переспросил он.

— Сливка сам утонул? — задал собственный вопрос Арсений.

Раз здесь была милиция, юнец мог услышать что-нибудь, не предназначавшееся для ушей простых смертных.

— Не, его ножом пырнули, а уж потом утопили, — охотно поделился информацией портье. — Да так аккуратненько пырнули, что он сразу и окочурился. Не страдал, говорят. Раз — и уже на том свете. Небось в раю сейчас. Как безвинно пострадавший. Позавидуешь!

Пожалуй, если объявить Николая Петровича шантажистом, нарушающим закон, меркантильный юноша испугается и уберется прочь. Но тогда кто запретит ему шепнуть пару слов следователям? Мало того, что Арсения с котом могут разыскивать в связи с убийством официантки из Кукулева, теперь открыто и второе уголовное дело, в котором он по уши замешан.

— Много не дам, — предупредил сыщик, достав бумажник и копаясь в нем. — Я ни в чем не виноват, и платить мне особо не за что. Конечно, допрос в милиции — штука неприятная, особенно для приезжего, но не смертельная. Так что вы, дорогуша, губы не раскатывайте.

Он отделался пустяком, которого Николаю Петровичу, кажется, хватило с головой. Хотя трудно сказать, на что тот вообще рассчитывал. Закрыв за ним дверь, Арсений вернулся к дивану, пал на него и уронил голову на руки.

Ему вдруг стало так жалко Сливку! У него даже сердце сжалось. Вот только что этот увалень сидел с ним в одной машине, пьянствовал в ресторане, перемигивался с белобрысой Ксенией Лужиной и — пожалуйста! — убит.

А ведь если бы он, Арсений, не сплоховал, а плотно сел ему на хвост, со Ставкой ничего бы не случилось! Можно было помешать убийце! Мысль расстроила Кудесникова окончательно. Вот тебе и дело о супружеской измене… И как он теперь посмотрит в глаза Сливке-жене?

На вид Роман Петрович был безобиднейшим существом. Кто мог лишить его жизни? За что?

Связана ли его смерть с убийством официантки?, Если милиция узнает о том, что Арсений следил за Сливкой, и заловит его, пиши пропало. Череда допросов, потерянное время, угрозы бизнесу…

Впрочем, у него нет права лить слезы и запоздало сожалеть о своей нерасторопности. Следует немедленно связаться с клиенткой. Судя по всему, Романа Сливку опознали сразу, и Виктория уже знает о трагедии. Возможно, что сейчас она находится на пути в Аркадьев.

Он засел в номере, пытаясь дозвониться до клиентки и прокручивая в голове воображаемый разговор с милицией, которая рано или поздно обнаружит, что Арсений Кудесников проживал не только в «Дубовой роще», но еще и в «Заре» — в точности как убитый!

— Кажется, мне лучше стать представителем «Медприма», — сказал он вслух, обращаясь к коту, который смотрел на него с показным равнодушием. — И обзавестись «крышей» в лице заместителя мэра города. По крайней мере, стоит попытаться.

Он быстренько переоделся и отправился к Марьяне, моля бога, чтобы она оказалась на месте, и в глубине души в это не веря. Кондрат Миронович настаивал на совместном завтраке, а солнце уже давно взобралось на небо.

— Кто там? — спросил из-за двери мученический голос. — Я не принимаю. Я больна.

— Это Арсений, — ответил сыщик. — Есть важный разговор.

— У меня заразный вирус гриппа.

— Я переболел всеми гриппами на свете, — сообщил он. — И видел сотни заплаканных женщин. Открывайте.

Некоторое время было тихо, потом замок щелкнул, и дверь распахнулась. Марьяна, представшая взору Кудесникова, оказалась ни на что не похожа.

— Извините, — пробормотала она, заткнув нос скомканным платком. — Я не смогла с этим справиться…