Я зависла, придумывая, какой бы еще вопрос задать. Нужных слов не находилось.

— Где Маринка? — не в тему спросила я.

— Вертится где-то здесь. — Дракон проявлял редкостное равнодушие как ко мне, так и к маленькой вампирше. Может, у него поднялась температура?

Понятно, надо оставить человека в покое. Я прошлась по кухне, вспоминая, с какой

злобой Маринка ушла от нас. Раздражение добавляет скорости. Девочка давно могла прийти домой. Сегодня не торопится. Спешить не к кому? Незачем?

Дракон сидел около окна, тупо смотрел в одну точку. Кого-то ждёт? Неудивительно. Здесь все кого-то ждут.

Вечер был полон тягостной тиши. За окном завывала вернувшаяся метель. Макс медитировал, глядя на огонь. Я пыталась читать. В доме нашлась единственная книжка. Увидев обложку, даже не удивилась: «Олеся» Куприна. События концентрировались вокруг нас, и другой книжки здесь просто не могло оказаться. Но сквозь чтение каждый раз ловила себя на мысли, что прислушиваюсь к тарахтению дизеля, надеясь расслышать еще какой-нибудь звук.

Все шло своим чередом. Мы молчали, в печной трубе грустно гудело, стены поскрипывали от порывов ветра. Наконец мне удалось увлечься книгой. Дочитала до истории с заговором раны, и тут тревога вновь заставила меня поднять глаза. Маринка возвращалась. Я не могла это видеть. Просто знала, что она идет. Медленно. Внутри меня встрепенулось волнение. Захотелось выяснить, почему девочка не торопится.

Где же она? Где? Строчки купринской истории уплыли, превращаясь в стволы деревьев. И я словно вошла внутрь представленной картинки, оказавшись рядом с Маринкой. Как будто опять произошло превращение, и я вороной лечу по лесу. Бесшумно. Быстро.

Марина шла через лес. Шла, по колено проваливаясь в снег, с постоянством робота вынимая ногу и снова погружая ее в сугроб. В ее, как всегда, растрепанных волосах запутались веточки и хвоинки, как будто она продиралась сквозь непролазный ельник. Ветер кружил снежинки, горстями бросал их ей в лицо. Мохнатые перчатки набрали в себя снег, но Маринка их не снимала. Ее застывшее лицо ничего не выражало. Но вот девочка остановилась, подняла голову, оглядываясь. Вокруг нее были только хмурые елки с отяжелевшими от снега лапами.

Маринка медленно хлопнула в ладоши, отряхивая перчатки. Сделала это демонстративно, словно хотела кому-то показать, что может поступить, как захочет.

И вдруг она побежала. Теперь снег не был для нее препятствием. Юная вампирша мчалась по хрустящей кромке, деревья успевали только ухнуть, когда она проносилась мимо. Из леса девочка вылетела на взгорок и ринулась к морю. В какой-то момент мне даже показалось, что сейчас она взлетит. Я слышала шум моря, чувствовала соль на лице. А потом увидела наш дом. Маленький, скособоченный, по крышу занесенный снегом, уже превратившимся в соленую корку.

Даже не пытаясь затормозить, Маринка врезалась в стену, как будто пытаясь пройти сквозь нее.

Грохот заставил меня вздрогнуть. Чернота ночи перед глазами превратилась в черные строчки букв, за которыми пряталась история Олеси и автора. От вспыхнувшей тревоги засосало под ребрами, желудок пронзила боль.

В стену снова стукнули — Маринка колотила кулаком по дому, проверяя его на прочность. С потолка посыпалась труха. Я оглянулась на Макса. Он не шевелился.

— Маринка вернулась, — равнодушно произнес Дракон.

Громко топая, девочка прошла коридор, застыла на пороге комнаты.

— Дверь закрывай. Тепло уходит. — Макс все еще смотрел в огонь.

Я склонилась над книгой, чувствуя неожиданную тяжесть в плечах. Опять потратила все силы на поиски пропажи! Протянула руку к завернутому в фольгу кусочку шоколада.

Надо мной нависла Маринка. Прошептала зло:

— Не смей за мной следить!

Я посмотрела на нее и вдруг поняла, что ее превращение произошло. Мы больше Маринке не нужны, она стала самостоятельной.

— Больше не буду, — пообещала я. — Но и ты тогда не ходи за мной!

— Макс и Маша уезжают, — опередил меня с сообщением Дракон. Как же он был доволен Маринкиным раздражением…

— Скатертью дорога, — буркнула Маринка, стаскивая перчатки и бросая их в мою сторону. — Я остаюсь!

— Я тоже, — торжественно объявил Сторожев.

— Нашла себе компанию? — Книжку следовало отложить, а то у меня могло появиться желание кое в кого ее метнуть.

— Да. Люди хорошие.

Марина стояла передо мной, уперев руки в бока. Смотрела с вызовом. От ее взгляда в груди похолодело. С чего я взяла, что Таня подарила перчатки под гипнозом? Могла ведь из дружеских побуждений. Потому что ей все рассказали.