Я хорошо помню ту встречу. Эдгар пришел поговорить со мной. За ним тенью следовала Маринка.

Маринка кинула мышку на кровать. Обалдевший зверек сунул морду в складку одеяла и замер, изобразив, что его здесь нет.

— Мне нужен был Макс. С Лео его легче было найти.

— Зачем тебе нужен был Макс?

— Чтобы передать ему просьбу вернуться.

— Куда вернуться?

— Он бы понял. Но потом это стало неважным. Он пришел с тобой. Ты была лишней.

— Для кого лишней?

Мышонок ожил и попытался спрыгнуть на пол.

— Стоять, Эд!

Я успела услышать слова. Движение не заметила. Мышонок снова оказался зажат в белой руке. Маринка подняла на меня равнодушные вампирские глаза.

— Эд? — выдавила из себя я.

Нет, этого не может быть! Мне показалось! Я гнала свою фантазию прочь, заставляла себя не думать. Но все было чересчур очевидным.

— И когда он должен здесь появиться?

В тот раз мы шли с Эдгаром по городу, на дома меховой шапкой опускалась ночь. Я не смотрела вампиру в лицо, в памяти остались только мыски начищенных ботинок, неспешный шаг. О чем он тогда говорил? Что-то о том, что я его поражаю. А мне, тогда еще маленькой и глупой, просто хотелось стоять рядом с этой глыбой спокойствия. Он утверждал, что человеческие чувства предсказуемы.

— Эдгар тебе что-то пообещал? Что вообще говорил тебе Эдгар?

Что можно было пообещать Маринке? Стать обратно человеком? Дать напиться крови Смотрителя?

Она молчала. Изучала меня своими пронзительными огромными глазищами, словно слезу пыталась из себя выдавить. Но это уже была не та Маринка, которую я видела каждый день, подходя к подъезду. Милая девочка осталась в прошлом.

Мышонок, словно грузик на веревочке, покачивался на хвосте. А потом Маринка стала его раскручивать. Я пыталась улыбаться, хотя от такого равнодушного садизма бросало в дрожь.

— Ты знаешь, что вампирам нельзя открывать себя?

— Плевать! — с мальчишеской бравадой бросила девочка.

Я вдруг поняла, чего хотел старый вампир. Он не просчитывал ситуации, не подгадывал события. Просто проверял чувства. Любимое занятие вампиров — наблюдать. Берешь жука, бросаешь его в муравейник и наблюдаешь, как тот пытается оттуда выбраться. Кому-то удается взлететь, кто-то неплохо бегает, а кто-то даже не пытается сопротивляться. Интересно-то как!

Нет ничего более увлекательного, чем наблюдать, как кто-то старается спастись. А еще можно проверять чувства на прочность. Выдержат — не выдержат. У любви должен быть предел, черта, за которой решаются вопросы жизни, а не чувств.

Букашка… Да-да, мы с Максом в глазах Эдгара не более чем букашки, брошенные в муравейник и пытающиеся из него выбраться. До недавних пор букашки неплохо боролись за свою жизнь. И даже пытались диктовать свои правила. Великому наблюдателю нравилось за нами следить. А потом ему надоело. Мы создаем много шума. Особенно Ирина с Антоном. Вот он и решил собрать всех вместе и прихлопнуть одним ударом. А ведь мог всех по-тихому убрать. Но ему, видимо, надо, чтобы наша смерть состоялась прилюдно.

— Марина, ты с ним как-то общаешься?

— Ничего он мне не сделает!

Маринка приподняла мышонка на уровень глаз, перехватила его правой рукой и медленно поднесла ко рту. Хрустнули разламываемые кости.

В ужасе я шарахнулась назад, ударилась спиной о стену. Зажмурилась. Что-то мягкое шмякнулось об пол.

— Я вампир, и не тебе, Смотритель, диктовать мне условия, — прошипела Маринка. — Хватит меня контролировать! Я сделаю то, что решила. А ваш Эдгар может катиться ко всем чертям вместе со своими правилами. И только попробуй против меня построить аркан!

Ее слова заставили меня поднять веки. Перед собой я увидела почерневшие от ярости глаза, перепачканный кровью рот.

— Ты — никто! — кричала девочка. — Пешка в чужой игре! Да, Эдгар предложил мне поехать с Лео. А я посоветовала ему вытащить из больницы Дракона, чтобы тот испортил вам праздник. Да, он попросил превратить вашу жизнь в кошмар. Но ты же вечно в чем-то копаешься, постоянно хочешь что-то понять. Поняла? Легче стало?

— Зачем мы ему? — прошептала я.

— Влюбился, наверное. В тебя все влюбляются. Ты же у нас совершенство!

Я схватилась за голову. Нет, любовь тут ни при чем. У Эдгара своя игра. Тогда, во дворе после маскарада, старый вампир наблюдал. А когда перед ним возникла Ирина, да еще Антон помчался со своими воплями, он просто решил поставить эксперимент на тему: «На что способна любовь?» Поэтому и не забрал Грегора!

А сейчас чего хочет? Закрыть игровой уровень и перейти к новому?

Маринка отходила от меня к стене, и я была вынуждена идти за ней следом. Вампирша в ярости оттолкнулась двумя руками от спинки кровати, отчего та выдвинулась на середину комнаты.