Бартольд и Сермен первыми оказались возле укреплений, первыми увидали чудовищную картину ристалища. Магический огонь угасал, потеряв хрупкую нить к источнику и воле единого кольца. А маги распались. Многие, отдав последние силы на финальный поток и вовсе, остались лежать скрюченными фигурами. Бой выдался для орденцов смертельным.

— О Аллон, неужели мы их не остановили?

Бартольд пошатнулся на перевернутом борту повозки, граф Коршун вовремя подставил плечо.

— Вернее всего то, что они не скоро придут в себя.

Влажные облака пара застилали поле брани.

Огонь затихал и тушился, испарениями уходя к тяжелым, нависающим тучам.

— Хотелось бы в это верить, господин граф.

— На то есть все основания. Вы их прилично потрепали и…

Глава Тайной службы не успел договорить.

Пелена испарений разошлась и до их взоров мельком, явилась и предстала шокирующая картина. Апогея ужаса и панического страха!..

Едва уловимые силуэты…

Слегка непослушные и размытые ипостаси…

Переломанные и еле живые сущности…

Бартольд и Коршун изумлено, с шокирующей отчужденностью въелись взорами в реальность ситуации.

Побеждая огонь и препятствия, выжившие овражники безумно продолжали гнать вперед, на баррикады дерзких магиков, так нещадно встретивших их огнем.

Рев и выкрики разорвали немую тишину.

Пение коротких луков…

В позиции Бартольда и графа Коршуна полетели отравленные укороченные стрелы с медными наконечниками.

— В укры-ти-ие!!! — Заорали не своим гласом со стороны гвардейских рядов.

Богдаш рванул ошарашенного Сермена под прикрытие раскоряченного на бок фургона.

Завеса из нескольких сотен смертоносных жал, накрыла оборону людей, застав многих из них на открытых точках, — за что поплатились как магики, так и люди Сермена Коршуна.

— Надо уходить, ваша тайность! — Проорал на ухо главе Тайной службы советник.

Граф не мог с ним не согласиться.

— Организуй прикрытие для отступления, Богдаш. А я пока позабочусь о магах.

Бартольд игрался на пределе своих сил, и если они вовремя не унесут ноги, то Сермену, предстоит уходить в замок Ордена Северных Магов без Верховного мага, и что больше всего огорчало, без надежного прикрытия в горах.

— В атаку! Руби коротышек!!

Сермен в ужасе разглядел на передовой полосе баррикад Плечистого, и всю шайку штрафников, между ними затесались гвардейские лица. Решимость и злость — читались на физиономиях бойцов.

— Покажем гадам, на что способны мейдринцы! В ата-аку!!

Мейдринцы и гвардейцы перемахнули через укрепления, разогнались в широкий фронт, налетели на подоспевшие ряды овражников. В миг завязалась жестокая резня. Штрафники сеяли широкие коридоры в живых эшелонах гномов. Только числом и презрением к жизни, можно было остановить разъяренных головорезов.

Сермен понимал, что лучшего момента для отступления не будет. Волею судьбы или проведением, бойцы из штрафных отрядов взяли на себя акцию обороны и задержки врага. Другого подходящего случая для отхода вряд ли фортуна подвернет…

— Мессир архимаг! Мессир…

— Он едва дышит, ваша тайность!

— Абрахам?..

Утвердительный, измученный кивок. Усталые, впалые и потемневшие глаза.

— Абрахам, немедленно уходим! В горы!

Секундное раздумье.

— Нас осталось четверо с мессиром архимагом…

— Без разницы! Мои люди ненадолго их задержат. Затем… Бой все равно захлебнется!

Скулы орденца свела гримаса сосредоточенности.

— В живых — пять человек, все остальные — погибли. Столько магов рассталось с жизнью, чтобы удержать этих ублюдков!

— Тем более, уносим ноги!

— Мессира архимага на плечи. Любой ценой его надо спасти.

Сермен не ответил. Ответа и не следовало ожидать. Ореста Бартольда Коршун не осмелился бы бросить на растерзание овражников, в том ему не претила не только совесть и указы герцога Альвинского, но также собственное чувство порядочности и дружности к его светлости Верховному магу.

Подставили плечи и понесли бесчувственного архимага к подножию Молочных Пик.

Призрачные фигуры выживших аколитов преследовали их троицу.

— Ваша тайность!

Справа выросла тень советника Богдаша, перемазанная в грязи и оттого нереальная на фоне морозного вечера.

Сермен приостановился.

— Ваша тайность, все наши силы брошены в атаку!..

— Уходим Богдаш, нечего ждать от наших людей подвигов!

Растерянность и покорность читались на лице подчиненного.