– Ну зачем тебе я?

– Какая же ты глупенькая, - Калеб нежно прикоснулся лбом к моему лбу.
– А зачем тебе я?

Я грустно улыбнулась.

– Потому что, ты мое счастье.

Мне было стыдно признаваться ему. Я боялась быть отвергнутой, но боялась промолчать, потому что тогда, Калеб никогда не узнает о моих чувствах.

Он с глухим стоном обнял меня.

– Подумай, о чем ты говоришь? Я же вампир, я ошибка эволюции. Представь, какова твоя жизнь будет без меня - там всегда будет солнце!

– Но зачем мне жизнь без тебя, - сглатывая слезы, созналась я.
– Всю эту неделю я не жила, я существовала, потому что тебя не было рядом. Зачем мне солнце, я же дождь?!

– Ты будешь жалеть потом, - гнул свое Калеб, но радостно слушая его, я чувствовала, что он сдается.

– Это ты будешь жалеть, когда я стану самым некрасивым вампиром, - мягко сказала я.

– Какая же ты глупая, прекрасней тебя нет, - глухо сказал Калеб и его объятия стали намного тверже.

– Только ты должна пообещать мне - если у тебя появится возможность полюбить кого-то нормального и жить как все, то ты оставишь меня, даже если я буду умолять тебя не делать этого.

Калеб внимательно смотрел на меня, затаив дыхание и ожидая ответа. А я не могла себе представить Калеба, который мог бы меня умолять.

– Я по пятницам и на голодный желудок обещаний не даю.

Ощутив его цепкие пальцы на своих руках, я почувствовала боль и знала, что завтра там будут синяки. Да только что с того. Я нужна ему! Я нужна!

Калеб смотрел на меня, не отрываясь, не зная, что и думать, но я не дала ему возможности снова что-то решить за нас двоих, как в ночь на понедельник. Я впилась в его губы поцелуем, и этого хватило, чтобы его руки вернулись к моему лицу.

На миг я оторвалась от него, и Калеб, не сопротивляясь, замер.

– И только посмей меня бросить еще раз! И никогда не отдаляйся. Поверь, я этого не переживу.

Как тяжело было признаваться в своих мучениях ему. Он же смотрел ласково и виновато.

– Кстати, - чтобы разрядить обстановку добавила я, - я стащила твой спальник.

– Что?
– непонимающе уставился он на меня.
– Но зачем?

– Я думала, что сегодня наш последний с тобой разговор. Я хотела, чтобы отец стер все воспоминания о тебе, но спальник я не желала отдавать. С ним связана самая прекрасная ночь в моей жизни.

– Ты хотела забыть меня?

Калеб болезненно сжимал мои плечи, но я молчала. Пусть он сам все поймет.

– Неужели я настолько нужен тебе?

– Больше, чем ты можешь себе представить. Еще с самого первого дня.

Всего лишь мгновение он смотрел на меня, прежде, чем я решилась поцеловать его снова. Жгуче, страстно, как никогда раньше никого не целовала. Я никогда не думала, что беременные могут чувствовать такое.

– Стоп, нужно остановиться, - Калеб насилу оторвался от меня, - ты даже и не знаешь, что делаешь со мной своей невинной решительностью.

– То есть, - мой затуманенный взгляд обратился к нему. Я просто не могла заставить себя оторваться от Калеба.

– Во мне больше от мужчины, чем ты можешь подумать. Я хочу тебя, и это чувство приобретает силу.

– Ты хочешь сказать, что вампиры, так же как и люди?...
– обалдела я.

Калеб мягко рассмеялся и прошелся по моей щеке носом. Он нежно втянул в себя воздух, и я затрепетала от такого простого движения.

– Так же, как и люди, - подтвердил он, - только я не думал, что ты можешь чего-то не знать о вампирах.

Я смутилась.

– Ну, знаешь, такого я с родителями не обсуждала, хотя по рассказам Прата, должна была догадаться. По крайней мере, теперь знаю, как они коротают ночь, когда не бывает Грема.

Калеб фыркнул мне в шею, и я поняла, что он смеется.

– Ты и не представляешь, что я видел в их воспоминаниях.

– Не надо, - застонала я, и уткнулась в ворот его футболки, холод его кожи остудил вспыхнувший румянец.
– Тоже мне, романтик. Рассказываешь мне о том, что ЭТИМ занимаются мои родители.

Мы рассмеялись, и чувственное напряжение, сковавшее наши тела, немного спало.

– Да, глупо получилось.

Мы немного полежали молча, и я с наслаждением поняла, как уютно мне около Калеба, словно так и должно быть. И, понимая, что он, наконец, мой, я чувствовала не просто торжество - я понимала, что впервые не одинока.

– Да, я хочу быть твоей, - тихо сказала я, и, задумавшись на миг, добавила, - всегда.

– Я знал, ты передо мной не устоишь, - прошептал мне Калеб, нежно прикоснулся шершавыми губами ко лбу и вновь зарылся лицом в волосы, словно боясь меня отпускать.