Впервые, когда я осознанно очнулась и почувствовала, что комната перед глазами не плывет, была ночь. Я смутно оглядывала очертания комнаты, заполненной запахом цветов. Казалось, она превратилась в оранжерею, и меня это начало раздражать - цветы я не любила и не понимала, зачем Самюель оставила все эти веники здесь. Но я была не одна, на стуле кто-то сидел.

– Как ты себя чувствуешь?
– спросил знакомый насмешливый голос, и последовала вспышка света, ослепившая меня.

– Выключи ее, - простонала я и отвернулась, закрывая глаза, прослезившиеся от резкой боли.

Калеб свет не выключил, но опустил лампу, чтобы свет не бил мне в лицо.

Понемногу мои глаза адаптировались к рассеянному мягкому свету, и я смогла взглянуть на него. Глаза Калеба были черны, а под ними залегли тени - таким я видела его впервые. Но он не пугал меня, а скорее мне стало жалко его. Хотелось протянуть руку и дотронуться до его лица.

– Надеюсь, получше тебя, - наконец смогла выдохнуть я. Мой голос казался мне сиплым, но в тишине ночной комнаты звучал так ясно и четко, что даже резал слух.

– Я бы так не сказал, - ответ Калеба звучал сухо, под стать кислому выражению лица.

Прошли минуты, прежде чем я нашла в себе силы вновь заговорить.

– Где мои родители?

– Твои родители на охоте. Решили оставить меня, потому что я быстрее любой машины доставлю тебя в больницу, если что-то случится, - он замолчал на мгновение, будто слова давались ему так же тяжело, как и мне, - Если тебе неприятно, что я нахожусь здесь, я пойду в другую комнату.

– Нет, - слишком поспешно откликнулась я и, поморщившись от такого явного проявления своих чувств к нему, добавила, - лучше принеси мне воды.

Ничего не сказав, он метнулся из комнаты - я даже не успела поправить волосы, когда он уже вновь стоял около меня с полным стаканом. Несомненно, он даже капли не пролил.

– С-спасибо, - не любила я все эти вампирские фокусы. Конечно, родителям было проще двигаться так, органичнее, но ради меня они приучились сдерживать свои порывы дома.

– Значит, ты хочешь сказать, - злость придавала мне сил говорить, - что мама была уже доведена до грани жаждой. Терцо не мог отпустить ее саму, а Грем пошел с ними для поддержки, и ты оказался единственным вампиром, способным меня оберегать и не собирающимся меня, так сказать съесть. У тебя намного больше выдержки, чем у моих родителей. Даже не предполагала.

Выпив воды, я почувствовала себя способной на более длинные фразы, словно вода могла дать мне силы.

– Кстати, по-моему, тебе тоже не мешает поохотиться. Что подумают твои фанатки, увидав тебя таким, - не знаю, откуда у меня взялись силы на сарказм.

– Я пойду утром, когда вернуться твои родители, - отозвался Калеб, скрывая улыбку, и отвел взгляд, видимо стараясь не смущать меня чернотой глаз, - Терцо... то есть твой отец, доверяет мне, но если ты боишься, скажи...

– И ты уйдешь, - досказала я за него, закатывая глаза. Он начинал меня раздражать.
– Да-да, я и в первый раз поняла. Но если ты не хочешь сам здесь быть, то иди, и не надо все валить на меня. Сомневаюсь, что во время твоего отсутствия со мной что-либо случится.

Калеб был удивлен, почти возмущен:

– Я совершенно не это имел в виду.

Его глаза горели недобрым огнем, и я получала странное удовольствие, видя, что он хоть как-то мучается из-за меня. Увидев, как я смотрю на него, он закрыл глаза, тем самым будто бы отгородившись.

Потом Калеб надолго замолчал и словно застыл, я даже подумала, что оглохла, - от него не доносилось ни звука. Я немного поерзала под одеялом, чтобы услышать хоть какой-то звук.

– Тебе больно?
– он почти моментально подскочил ко мне и поставил руку на лоб. Я охнула, но не от его холодности, а от необычайной близости, к которой не привыкла. Скрипнув зубами, он убрал руку.

– Все... хорошо, - выдохнула я, стараясь скрыть дрожь от его прикосновения, - Просто проверяю, не оглохла ли я.

– Понятно, - буркнул он, и на его лицо вернулось знакомое мне раздражение. И снова замолчал, как и раньше не обращая на меня внимание. Все то же переигрывание ответственности. Наверняка мои родители не просили везти меня в больницу от каждого чиха.

Вынужденно наслаждаясь тишиной, я чувствовала, как усталость наваливается, накатывая на меня волнами, с каждым разом все сильнее, но один вопрос, мучивший меня так давно, внезапно занял все мои мысли, теперь не давал закрыть глаза. И я никак не могла решиться задать его.

– Все хотела спросить, - я набралась сил и смелости и посмотрела на Калеба в упор, боясь, что в последний момент струшу.
– Не знала, как ты отреагируешь, но раз мы одни...

Он нетерпеливо открыл глаза и посмотрел на меня.

– Не тяни,... спрашивай, хуже не станет, - устало вздохнул он, и словно человек, удобней устроился в кресле. Я как завороженная смотрела за его движениями.

Хуже чего?
– подумала я, но не решилась переспросить. Нужно узнать ответ хотя бы на один вопрос.