Конечно, не каждая семья из шести семейств деловых людей сельца Зюзина 1627–1629 гг. продолжилась до XX в. Деловые, кабальные люди, заключившие с владельцем договор, как тогда называли – кабалу, для выполнения в хозяйстве определенного дела, могли уйти по окончании договора или по смерти владельца.

Омельянко Леонтьев продолжился в Гайдуковых-Заварзиных и т. д. Спиридонко Иванов с сыном Елизаркою (1627) имел в 1646 г. внуков Андрюшку и Максимку, детей Елизарки Спиридонова. Дальше семья не отмечалась. Староста Федка Павлов Белянин дал начало первой ветви Князевых (о них я писала выше), представители которой отмечались в Зюзине до 1748 г. Овдейко да Нестерко Микитины отмечались до 1646 г. уже с детьми. Псарь Данилко Медведев более не отмечался, но зато в 1646 г. стал крестьянином Тихонко Данилов сын Медведев с зятем Тимошкою. Только садовник Петрушко Спиридонов никак не проявился в последующих переписях [732] .

Переход деловых людей в категорию крестьян закрепил их на одном месте, т. к. крестьяне получали тягловый надел в постоянное пользование. И результаты труда в хозяйстве удерживали их на освоенном дворе.

Непрерывность родов в XVII–XX вв., сидевших в одном селении, убеждает в том, что и для прежних XII–XVI вв. характерен это процес. Подобное явление, конечно, можно было бы увидеть и в других селениях, если предпринять столь подробные и обширные исследования соответствующих документов, каковые сделаны по Зюзино. И так как потомки Омельянки Леонтьева по мужской линии – Заварзины – живут в Москве и сейчас, можно уверенно сказать: вятичи не исчезли, не переселились поголовно в Вятскую губернию, не рассеялись меж окрестными областями, как считают некоторые ученые. Нет, они остались, укрывшись в глухих подмосковных лесах, в лесах верхнего Поочья. Подтверждением этого служат сведения, опубликованные в книге «Культура средневековой Москвы», о курганных комплексах и селищах, располагавшихся вдоль древней лесной дороги от села Зюзина до села Ясенева, проходящей по Битцевскому парку. Курганные вятические комплексы XII–XIII вв. располагались в зоне освоения селищ.

Лесная дорога не растворилась за многие века, она упоминалась в межевых документах начала XVII в. и функционировала вплоть до середины прошедшего XX в. – отмечена как грунтовая дорога на картах и 1919 г., и 1931 г. Крестьяне села Зюзина пользовались ею вплоть до сноса села в 1961 г. На дороге возникло и сохранилось до середины XX в. одно из селений – Скрябино, Скорятино, Зюзино тож, ставшее позже селом. Остальные деревни – Шашебольцова, Ягутина, Обросимовская, Чижово, а Марково тож, Степановская и Емелинское, а Бесово тож, на вражке, Дубинкина, названные в писцовых книгах еще в начале XVII в., – превратились в пустоши. А более ранние селения обнаружены лишь археологами в виде селищ и прилегающих курганов. В конце дороги – село Ясенево. И в писцовых книгах XVII в. дорогу называли и Зюзинской, и Ясеневской.

Нынешний Битцевский природный парк полностью размещался в Зюзинской волости. В него вошли не только зюзинские леса, т. е. леса селец Маркова и Кленина, но и леса селец Красного и Бирюлева, пустошей Боташевой, Гридиной, Степанковой, Дубинкиной тож, сел Конькова и Узкого, а также главным образом села Ясенева. При Генеральном межевании на геометрических планах отмечали не только межи, леса и пашни, ручьи, речки и пруды, но и все дороги. Дорогу «из села Зюзина в село Ясенево» я увидела, когда составила вместе планы всех владений и получила план всей Зюзинской волости.

На карте расположения памятников археологии (автор археолог Н.А. Кренке; опубликована в т. 3 «Культуры средневековой Москвы») изображена Теплостанская возвышенность к северо-востоку от села Ясенева в районе Дубинкина леса [733] . Именно в том месте проходила дорога из села Зюзина в село Ясенево. И вдоль нее расположены большинство местных памятников археологии. Сельцо Марково и сельцо Кленино, курганная группа Зюзино-5 (4 кургана), селище Зюзино-2 (западный и восточный объекты), курганная группа Зюзино-6 (9 курганов), селище Зюзино-3 (западный и восточный объекты), селище Коньково-1, курганная группа Коньково-5, селище Дубинкин лес-3, курганные группы Узкое-5, Узкое-4, Узкое-3, Узкое-2, селище Дубинкин лес-2, курганная группа Ясенево-1, селище Дубинкин лес-1, курганная группа Ясенево-2. А отдельные селища существовали вплоть до XVII–XVIII вв., и если исчезли, то лишь из-за переселения жителей к более крупным Калужской и Серпуховской дорогам. А значит, и Земля вятичей не растворилась во времени.

Живы вятичи Заварзины. О многом говорят прозвища жителей села, из которых появлялись новые фамилии. Собранные воедино, они позволяют услышать, представить тот лексический пласт, который стал незаметен в нивелированной речи сегодняшнего времени.

Заварза (у Даля, заварзать – запроказить, задурить).

Пархай (у Даля, пархай – нечоса, неумывака, оборванец).

Зирин (у Даля, зиреть – глядеть зорко; зирен – ротозей, зевака).

Морев (у Даля мора – мрак, тьма, сумрак, потемки).

Горшок – несомненно, общеизвестное понятие: округлый глиняный сосуд; возможно, Федор Антонов был специалистом по изготовлению горшков, глину ведь можно было добыть в окрестных оврагах.

Бебнев, Бибнев (у Даля, бебеня – род кулаги, заварихи; бебень – человек). Бебнев был записан как Бибнев, и как Бибиньков, Бибишков, Бибашков. Последние формы можно выводить от слова бибика; у Даля – всякая дурная, бедная пища.

Папков (у Даля, папок – биток в игре в бабки, большая бабка, которою сбивают бабки с кону).

Лудилкин – смысл этого понятия у Даля различен. Здесь и общеизвестное лудить – покрывать расплавленным оловом, и лудя – неотвязчивый, докучный человек; лудила – забияка, драчун; от последних, вероятнее всего, могло образоваться бытовое прозвище, а затем и фамилия.

Мотора (у Даля, мотора – мот, расточитель).