Однако, никакими «упрощеніями» нельзя было защитить теорію въ ея первоначальномъ смысл и постепенно у самихъ «экономическихъ матеріалистовъ» она утратила свой категорическій характеръ.

Уже Энгельсъ призналъ въ одномъ изъ своихъ писемъ, что «въ томъ факт, что младшіе (ученики) придаютъ экономической сторон боле, чмъ слдуетъ, значенія, виноваты Марксъ и отчасти онъ самъ». «Мы должны были — писалъ Энгельсъ — въ виду противниковъ настаивать на отрицаемомъ главномъ принцип, и не всегда имли время, мсто и поводъ указывать на остальные, участвующіе во взаимодйствіи моменты»... Такимъ образомъ, по признанію виднйшаго теоретика «экономическаго матеріализма», абсолютный смыслъ доктрины въ значительной мр является плодомъ агитаціонныхъ и полемическихъ увлеченій, объясняется особенностями момента. Но это признаніе для насъ драгоцнно еще съ другой стороны. Если Энгельсъ говоритъ про взаимодйствіе моментовъ, то этимъ самымъ онъ невольно признаетъ, что и факторъ экономическій испытываетъ это взаимодйствіе, т.-е. что онъ является не только причиной или даже единственной причиной, какъ объ этомъ говоритъ теорія въ неумолимой формулировк Маркса, но и слдствіемъ. Признаніе же того, что экономическій факторъ можетъ быть и слдствіемъ въ ряду взаимодйствующихъ явленій, исключаетъ всякую возможность признанія его первопричиной.

Между тмъ, взаимодйствія разнообразныхъ сторонъ общественной жизни не ршаются отрицать даже и наиболе слпые поклонники теоріи. «...Взаимодйствіе — пишетъ Бельтовъ (Плехановъ) — безспорно существуетъ между всми сторонами общественной жизни». И у Маркса и у Энгельса мы найдемъ множество отдльныхъ мстъ, въ которыхъ они признаютъ обратное вліяніе на экономику, но наиболе интереснымъ представляется намъ то знаменитое мсто въ I том «Капитала», гд Марксъ описываетъ процессъ труда. «...Въ конц рабочаго процесса — замчаетъ онъ — получается результатъ, который при начал этого процесса уже существоваль въ представленіи работника, т.-е. въ иде. Человкъ не только производитъ своею дятельностью извстное измненіе формы въ данномъ веществ природы, но онъ осуществляетъ въ этомъ веществ свою цль, которую онъ знаетъ напередъ, которая, съ принудительностью закона, опредляетъ способъ его дятельности, и которой онъ долженъ непрерывно подчинять свою волю... «Это мсто является однимъ изъ самыхъ краснорчивыхъ опроверженій разбираемой теоріи. Если Марксъ утверждаетъ, что всякій процессъ труда, всякая дятельность обусловливается напередъ поставленной цлью, ясно, что производству и производственнымъ отношеніямъ, изъ него вытекающимъ, предшествуетъ идея, что, вопреки утвержденію Энгельса, «конечныхъ причинъ общественныхъ измненій слдуетъ искать «въ головахъ людей» раньше, чмъ въ «измненіяхъ способовъ производства и обмна».

И послдующій марксизмъ долженъ былъ фатально длать уступки «взаимодйствію».

Такъ Каутскій въ своей стать о матеріалистическомъ міровоззрніи долженъ былъ въ историческомъ процесс удлить мсто и личности: «Индивидуумъ — писалъ онъ — не можетъ создать новыхъ проблемъ для общества, хотя порою онъ и можетъ видть проблемы тамъ, гд ихъ до сихъ поръ не видалъ никто; равнымъ образомъ, онъ связанъ и въ отношеніи ршенія проблемъ, такъ какъ средства для этого ему даетъ его время; напротивъ того, выборъ проблемъ, которымъ онъ себя посвящаетъ, выборъ точки зрнія, съ которой онъ приступаетъ къ ихъ ршенію, направленіе, въ которомъ онъ ищетъ этого ршенія, и наконецъ, сила, съ которой онъ его защищаетъ, не сводятся безъ остатка къ однимъ экономическимъ условіямъ; вс эти обстоятельства оказываютъ вліяніе, если и не на направленіе развитія, то на его ходъ, на способъ, какимъ осуществляется, въ конц концовъ, неизбжный результатъ, и въ этомъ смысл — отдльные индивидуумы могутъ дать много, очень много для своего времени».

Бернштейнъ и другіе ревизіонисты, разумется, ушли еще гораздо дальше отъ первоначальныхъ твердынь теоріи, отказываясь признавать за экономикой абсолютное значеніе.

То, что можетъ быть здсь поставлено въ упрекъ экономическому матеріализму въ некритической его форм, это — то, что, называя себя эволюціоннымъ ученіемъ, онъ совершенно игнорируетъ эволюцію «личности». Ортодоксальные марксисты, съ такимъ жаромъ отстаивающіе законы исторической необходимости, готовые принести имъ въ жертву человческую иниціативу и свободное творчество, забываютъ, что «я съ моимъ сознаніемъ, съ моей совстью — есть также исторія». (Масарикъ. Философскія и соціологическія основанія марксизма).

Даже признавая, что человческая психика реагируя на окружающія явленія, обусловливаетъ ихъ и сознательно опредляетъ, они все же не считаются съ измненіями, происходящими во времени въ самой человческой природ, въ способности ея реагировать на окружающія явленія. Они слдятъ за малйшими измненіями въ соціальной структур и остаются равнодушными къ измненіямъ въ человческой вол и психик. Глубокое замчаніе Маркса, что «человкъ, дйствуя на вншнюю природу, измняетъ свою собственную», было совершенно забыто въ разработк доктрины историческаго матеріализма. И это сознательное или безсознательное игнорированіе успховъ человческой природы, искусственное ея «упрощеніе» въ угоду «объективнымъ законамъ» есть несомннный результатъ полнаго неуваженія къ историческому опыту. Ростъ личности, съ точки зрнія историческаго процесса, т.-е. взаимодйствія между личностью, обществомъ и матеріальной средой — есть фактъ громадной соціологической важности, и т, которые дорожатъ законами исторической необходимости, должны были бы озаботиться приведеніемъ въ соотвтствіе успховъ матеріальной культуры съ интеллектуальными и моральными успхами личности.

Личность живетъ не для историческихъ законовъ, и ихъ фетишизмъ обязателенъ лишь для первичныхъ стадій человческаго развитія; соціальный прогрессъ съ каждымъ днемъ расширяетъ возможности сознательнаго самоопредленія личности въ стихійномъ до этого общественномъ процесс.

По мр восхожденія на высшія ступени, человкъ начинаетъ самъ ковать свое «общественное бытіе».

Въ результат теорія экономическаго матеріализма оказалась совершенно безсильной разршить антиномію свободы и необходимости.

Противорчіе это, проникающее всю теорію, нашло превосходную формулировку въ труд проф. Булгакова — «Философія хозяйства».

Съ одной стороны, экономическій матеріализмъ — пишетъ онъ — есть «радикальный соціологическій детерминизмъ, на все смотрящій черезъ призму неумолимой, желзной необходимости, «игнорирующій личность», «приравнивающій ее къ нулевой величин», «чуждый всякой этики».

Съ другой, онъ — «не мене-же радикальный прагматизмъ, философія дйствія», для которой «міръ пластиченъ и нтъ ничего окончательно предопредленнаго, неумолимаго, неотвратимаго»; этотъ экономическій матеріализмъ — «въ своей соціалистической интерпретаціи, насквозь этиченъ», т.-е. обращается къ человческой вол — ея свобод. И самая формула «свобода есть познанная необходимость» — «насквозь прагматична», такъ какъ «познаніе есть идеальное преодолніе слпой необходимости, а за нимъ слдуетъ и реальное».

Этими замчаніями, которыя можетъ раздлить всякая непредубжденная критика, вн зависимости отъ ея соціально-политическихъ платформъ, подрываются самыя основанія теоріи въ ея первоначальной непримиримости.

Наоборотъ, т аргументы, которыми обычно пытаются защищать теорію экономическаго матеріализма въ этой ранней ея форм, оказываются слабыми и малодоказательными.

Проф. Туганъ-Барановскій такъ формулируетъ важнйшіе изъ этихъ аргументовъ: «1) неизбжность хозяйственнаго труда для созданія матеріальной основы всякой иной дятельности, 2) количественное преобладаніе хозяйственнаго труда въ общей совокупности соціальной дятельности и 3) наконецъ, наличность въ хозяйственномъ процесс мало измняющагося матеріальнаго момента, не зависящаго отъ соціальнаго развитія и опредляющаго его».