Представив себе рассерженного Корвейла, Мегера и Креслин улыбаются, но рыжеволосая тут же поджимает губы. Рассказы кузена создали у нее несколько иное впечатление о месте, куда они направляются.

Креслин, слегка поморщившись, молча продолжает есть.

— …Ну, там есть еще конюшня…

Некоторые матросы покатываются со смеху.

Мегера качает головой, и ее рыжие волосы рассыпаются по плечам.

Креслин упорно грызет третью жесткую галету. Клеррис ухмыляется вместе с матросами:

— А у герцога, должен вам сказать, имеется карта острова, на которую нанесено великое множество всяческих построек…

А вот и Край Земли. Создается впечатление, что Фрейгр в своем описании еще и приукрасил поселение. На скалистых утесах по обе стороны узкого фьорда не видно вовсе никаких построек, а мол с восточной стороны гавани представляет собой не более чем груду камней локтей в десять шириной, лишь немного выступающую над водой. На глазах у Креслина и Мегеры волны перехлестывают через эту грубую каменную насыпь.

К пристани приткнулось небольшое, сложенное из черного камня здание. Сразу за пристанью начинается пологий, поросший высокой травой и редкими, хаотично разбросанными деревцами склон горы. Там притулилось примерно с дюжину лачуг.

— Вот уж и впрямь Край Земли, — бормочет Клеррис.

Единственная дорога поворачивает от пристани на северо-запад и идет на подъем, к сложенному из серых и черных камней двухэтажному строению, над которым вьется зеленое с золотом знамя Монтгрена.

— Где мы будем жить? Я вижу только рыбацкие хижины да эту убогую крепостцу на холме, — ворчит Мегера, разглядывая побережье. Матросы суетятся на палубе, убирая паруса.

— Придется самим возводить собственный дворец, — саркастически замечает Креслин.

— Ты это серьезно, а?

— А что нам остается делать?

— Я могу помочь с балками, — предлагает Клеррис. — Придется использовать сосновые: здесь в каньонах растут сосенки. А ничего похожего на дуб нет. Во всяком случае, пока.

Креслин и Мегера оборачиваются к нему.

— Черные помимо магических искусств изучают еще и полезные ремесла, — поясняет маг. — Я, например, считаюсь неплохим плотником.

— Регенты, строящие собственный дворец… Да это смехотворно! — негодует Мегера.

— Может, оно и так, — откликается Клеррис, — но другого выходя я что-то не вижу.

Как только матросы пришвартовывают «Грифон» в конце пирса, рядом с дырявой, полузатопленной рыбачьей лодкой, Фрейгр появляется на палубе в зеленом с золотом плаще, который не надевал с момента отплытия из Тирхэвена.

— Мы сойдем на берег с этим, — он поднимает кожаную папку с бумагами, — а Синдер оседлает и сведет на сушу ваших коней. Ему не привыкать, он перевез их Тьма знает сколько.

— А наши вещи? — интересуется Креслин, проверяя портупею, заплечные ножны и извлеченный из герцогской оружейной тщательно заточенный клинок, призванный заменить утерянный им меч из Западного Оплота.

— Парень позаботится и о них, и о других припасах, которые мы выделим вам согласно предписанию… Идем? Подъем тут крутоват, — добавляет капитан, обращаясь к Черному магу.

Мегера подавляет тяжелый вздох, а Креслин прячет ухмылку.

— А, вот и встреча. Это ребята из гарнизона.

На дальнем конце пристани маячат двое солдат в кожаных доспехах и с мечами.

— Они встречают каждый рейс. Никак не могут поверить, что мы никогда не привозим ничего заслуживающего внимания, — Фрейгр бросает взгляд на Мегеру. — Правда, на сей раз…

— Сомневаюсь, чтобы они нашли меня слишком уж интересной, — говорит рыжеволосая.

На открытой пристани ветрено. Морской бриз ерошит волосы Креслина и треплет пламенные локоны Мегеры.

— Ну, капитан, чем порадуешь? — черноволосый, с падающими на лоб прямыми прядями и жидкой бороденкой солдат выступает навстречу Фрейгру.

— Ничем, кроме вот этой компании, которая, думаю, довольно примечательна.

— Очень интересно, — бормочет оставшийся на краю пирса второй воин, русоволосый и сероглазый. Его рука лежит на рукояти меча.

— На твоем месте я был бы поосторожнее, Зарлен, — с ухмылкой говорит ему Фрейгр. — Они, знаешь ли, чародеи, все трое. А Креслин, по слухам, еще и сведущ в клинках.

Мегера поднимает руку, и черноволосый, завидев появившиеся на кончиках пальцев язычки пламени, отступает. А русый слегка улыбается. Креслин предпочитает промолчать.