Он уже почти не мог сдерживаться и раздвинул языком ее губы, чтобы почувствовать ее вкус. Ее затрудненное дыхание свидетельствовало о близком к шоку состоянии. Но испытываемое ею наслаждение заглушило попытки сопротивления.

Он положил ее на спину и заглянул ей в глаза, а потом начал целовать голубую жилку на шее, в которой бился пульс. Его рука в это время скользила вниз по желтому платью, по бокам, бедрам и ногам. Перед его внутренним взором она предстала обнаженной, с раздвинутыми коленями, готовой принять его руку, его рот и тело…

Желание овладело им полностью. Его поцелуи опускались все ниже и уже достигли груди. Она подняла руку, желая то ли остановить его, то ли ободрить. Он поцеловал через тонкую ткань платья ее затвердевшие соски, и она вскрикнула от удивления. Он приподнялся и провел рукой по груди, наблюдая, как ее взгляд затуманился и она словно впала в забытье.

Просунув руку ей под спину, он нащупал пуговицы платья. Когда он расстегнул их, ее глаза в недоумении округлились. Он осторожно спустил платье с ее плеч, обнажив округлые красивые груди с темными манящими сосками. Опустив голову, он провел по ним языком.

Шок сменялся наслаждением, а наслаждение – шоком, и было непонятно, за чем победа.

Его дыхание приятно щекотало кожу. Он осторожно брал зубами сосок, и ее пронзала стрела наслаждения. Его язык порхал по груди, и она думала, что умрет. Она закрыла глаза. Это неприлично, подумала она. Вдруг их кто-то увидит. Надо оттолкнуть его. Но его губы и руки вызывали в ней такие восхитительные ощущения…

Приподнявшись на локте, он посмотрел на нее.

– Вам это нравится, – сказал он. Это не был вопрос. – И это, – он снова обвел языком одну грудь. – И это тоже, – пробормотал он, целуя ее плечо, шею, ухо. Его рука при этом скользнула вниз по ее ноге и оказалась под юбкой.

Тревога привела ее в чувство. Она не была такой уж несведущей и поняла, какая ей грозит опасность. Он проговорил у самого ее уха:

– Вы принадлежите мне, и вы не остановите меня, потому что сами не хотите этого.

От прикосновения его теплой руки ее страх утих. Она уже не возражала против того, что он ласкал ее голые бедра, покусывал соски и обводил языком груди. Наоборот, ей хотелось чего-то еще большего. Но он накрыл ладонью треугольный бугорок между бедрами, и ласки прекратились.

Наслаждение понемногу угасало. Напряжение стало менее чувствительным. Она открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее.

Ее неожиданно удивила собственная нагота. Прикрывшись рукой, она села и стала приводить в порядок сорочку и платье. Дотянуться до застежки на спине она не смогла, и Хоксуэллу пришлось самому застегивать пуговицы. Ее лицо пылало.

Смущение и гнев внезапно резанули по сердцу как ножом. Она встала на колени, повернулась и изо всех сил ударила его по плечу.

– Вы же обещали!

Он перехватил ее руку.

– Я выполнил свое обещание. Вы сохранили девственность.

– Я едва ее не лишилась.

– Вы слишком неискушенны, чтобы знать, что означает слово «едва». Поверьте мне, это все еще больше, чем едва.

Она встала и начала всматриваться в даль моря. Сначала она не могла найти яхту Саммерхейза, а потом увидела, что она уже причалена к берегу.

– Нам надо поторопиться. Они вернулись.

Она стала озираться, почему-то вообразив, что Одрианна и Себастьян уже идут сюда, разыскивая их.

Хоксуэлл встал, отряхнул плащ, надел и поднял с земли ее шляпку. Она вырвала ее из его рук.

– Вы заманили меня сюда под тем предлогом, чтобы поговорить о моем предложении, – сказала она. – Вы солгали? Это все та же игра и тот же заговор, что и два года назад?

Он внимательно посмотрел на нее, а потом вдруг схватил и поцеловал.

– Нет никакой игры. И никакого заговора. Подвернулся шанс, и я им воспользовался. – Он поднял ее лицо за подбородок, чтобы она посмотрела ему в глаза. – Что же касается вашего предложения, Верити…

Она затаила дыхание, молясь о том, чтобы он принял решение, о котором она мечтала до того, как все это произошло.

– Нет.

– Нет?

– Нет.

Она не могла в это поверить. Ведь ей казалось, что он понял смысл ее предложения.

– Почему?

– Потому что я так говорю.

– Потому что вы так говорите? И больше вы ничего не будете объяснять? – Ей хотелось кричать. Все это было ловким трюком. Он заманил ее сюда, чтобы… чтобы…

Верити ударила его, вырвалась из объятий и пошла прочь. Она шла, не видя ничего перед собой, спотыкаясь и отказываясь от его помощи.