— Если друг оказался вдруг

И не друг, и не враг, а так….

— Ну-ну….

Билли разбудил перед рассветом:

— Не хочешь прогуляться? Днём это проблематично.

— Почему?

— Температура на поверхности до 500 по Цельсию.

— Остывающая лава?

— Да, брось — до солнца рукой подать.

Вышел. Под ногами остывшая пемза. Или что-то очень похожее. Разреженная атмосфера светилась от наступающего за горизонтом дня. Густо алел горизонт.

— Это от поднятой пыли, — прокомментировал Билли.

Вот её волна с головой накрыла меня и покатилась дальше.

— Ну, блин, как от коней Гелиоса.

Вот и сам, не ко дню будь помянут. А здоровенный-то, Господи! Гигантский диск солнца вынырнул из-за горизонта. Казалось, воздух звенел от его жаропышащего дыхания. Здравствуй, Ярило!

Оптимизатор просигнализировал: высокотемпературная нагрузка на организм, опасно. Ну, я и дёру в летательный аппарат.

— Вот он, Билли, ад библейский. За что мне такое?

Билли пытал:

— Есть мысли по теме?

— Удрать не сможем — флаер-то наш?

— Он подчиняется командам ЦУПа.

— Обложили.

— Не о том думаешь.

— А сам?

— Нет критической массы собранной информации.

— А переход без количества к качеству тебе заказан? Недоделанный ты мой….

Когда унылый, одноцветный пейзаж Меркурия и огромное близкое солнце, на котором невооружённым глазом (конечно, через экран) видны известные чёрные пятна, примелькались, захандрил.

— Дарби, рому! — требовал от Билли, и горланил, измываясь над гитарой. — Пятнадцать человек на сундук мертвеца….

Люба частенько выходила на связь — интересовалась успехами, спрашивала, не нуждаюсь ли в чём. А я отмалчивался, лежа на диванчике, бряцая по струнам:

— Я был за Рассею ответчик

А ён спал с маею жаной….

— Всё ясно с тобой, — Люба досадливо морщилась. — Тему двигаешь?

Да двигаю, двигаю — только никуда она не движется. Бузил для виду и то первые дни. А за этим маскарадом мыслительный процесс уже раскручивал жернова. Билли подсовывал схемы расположения спутников слежения, сектора охватов. А также статистику и географию прорывов. Смотрел и силился понять систему. Или её не было?

— Билли, математическую модель защиты можешь выстроить?

— Могу. Зачем?

— Будем бомбардировать её известными фактами.

— Что это даст?

— Попробуем выстроить систему подобия — что общего между ними?

— И…?

— Потом будем думать.

Билли для решения проблемы не хватало критической массы информации. Мне — вдохновения. Я не знал, с какого конца зацепить тему, чтобы она раскрылась. Нервничал и загорался желанием добить проклятую до конца. Чувствовал, что смогу. Решение носилось в воздухе. Оно назревало и должно вот-вот родиться. Но….

Но тут явился совсем пропащий — мой брат Костя. Вернее монстр, синтезированный из его души без генной памяти. А проще — человек без стыда и совести. На похищенной колымаге первого поколения, созданной по образу и подобию UFO инопланетян, которую гонял по просторам и весям Вселенной силой своего дьявольского интеллекта да ещё, возможно, пленённых им прозрачных балбесов, упрямых и доверчивых.

Единственный летательный аппарат, не зарегистрированный в ЦУПе, завис на орбите Меркурия.

— Здорово, брат! — Костя вышел на связь. — Сто лет, сто зим.

— Чему обязан?

— Прослышал о твоём несчастье, прилетел на выручку.

— Ко времени, вернее, к настроению. Спускайся — надо расставить все точки над i.

— Пылаешь жаждой мести? А на это что скажешь?

На экране рядом с Костей увидел Любу, с заклеенным чёрной лентой ртом и связанными за спиной руками.

— Вон он, твой ненаглядный. А ты говорила, не найдём. — Костя потрепал мою жену по щеке.

Скрипнул зубами от бессильной ярости.

— Билли?

— Дешёвый трюк. Это муляж, клон или кто из прозрачных трюкачит. Любовь Александровна сейчас на Плутоне. Связать?

— Ну-ка.

Её голос в моём сознании.

— Да, Гладышев.

— Ты где?

— Обозреваю окраины удела. Что-нибудь надо?

— Что с поисками Константина?

— А ничего — как в бездну канул.

— Не понимаю, Всемирный Разум бессилен перед человеком, проглотившим оптимизатор?

— А вот представь — нашла коса на камень. Интеллект против интеллекта — пока ничья.