Такая досадная помеха, как я, обескуражила, но не остановила его. У него в арсенале еще сотня подобных штук и мне ко всему надо быть готовым.

Но не зря я понял однажды простую истину — в силе противника его же слабость — у всего в этом мире есть две стороны. Он хочет победы — он ее получит.

Я сделал вид, что сдаюсь и, упав на землю, скорчился, изображая муки, что, в принципе, было недалеко от истины.

Он подошел ко мне и ударил носком сапога. Хмыкнул. И засветился радостью. Я поймал его торжество, и в тот момент, когда душа его приоткрылась, отдавшись чувствам, я сделал одну вещь — уцепившись за эту радость, поймав его превосходство, я как по канату ухватил сущность боевого мага. Жизненная энергия — вот его слабое место. В замке духа, в поединке с Учителем, я чувствовал, время от времени, как из меня на мгновение уходят почти все мои силы и потом возвращаются.

Теперь я сделал это бессознательно — вычерпал из боевого мага все его жизненные силы, всю энергию на стопятьдесят лет жизни. И противник мой, стоя с мечом в руке, от удивления опешил — он не понял, что происходит — у его ног лежит поверженный враг, а он стремительно умирает! Силы его тают, и вот, уже он ищет рукой опору, прислоняется к дереву и оседает на землю.

Я не оставил ему ни единого шанса, выкачав его силы до последней капли. Он сам не оставил места для помилования.

Мертвый человек лежал возле дерева, а я чувствовал в себе его силу…и часть его знаний!

В доме вовсю шла драка. Несколько человек упали с крыши. Это Лону оттуда сбрасывал их как бревна. Крики, удары, стук падающей мебели — мне казалось, что лично я уже выиграл этот бой. Битва в доме, была детской шалостью после того, что происходило только что здесь, у ворот.

— Орджанг, что же вы?! — крикнул мне Паркара. Он упражнялся в фехтовании с одним типом, — присоединяйтесь и помогите нам поскорее прикончить этих наглых убийц.

— А-а, этих! Я с большим удовольствием разберусь с жалкими дилетантами. После разминки с Ретом фехтовать с ними — почти отдых.

Прогулка закончилась для всех нас благополучно, если не считать того, что пережил я.

Прерывая рассказ Льена, можно пролить свет на некоторые подробности этой встречи.

Он вместе со своими товарищами вмешался в очень важные хитросплетения политических интриг, и, сам того не зная, поменял расклад, подготовленный Тамелием. Ларотумский король не был намерен отказываться от богатого и желанного Акабуа. Единственным препятствием на пути к цели он считал жреца. У Орантона были основания подозревать брата в причастности к трагическому событию в Дори-Ден.

Принц переговорил со жрецом и узнал от него, что его мать заманили в храм змея умышленно. И что правители Акабуа здесь не при чем.

— От вашей матушки хотели избавиться многие. Но один человек точно заманил ее в ловушку. Она не знала, что змей опасен. И искренне хотела взглянуть на него. Но за ее спиной стоял другой человек-с недобрыми намерениями. И вот его-то хотел уничтожить змей. Но ваша мать послужила ему щитом.

— Вы знаете кто это?

— Нет, — покачал головой жрец. — Но это тот, кому она доверяла.

— Но вы верите мне, что я не имел отношение к событиям в Мэриэг?

— Да, мне известно, что вы здесь не при чем. Я уже знаю, чьих рук это дело. И он получит заслуженную кару. Но попозже.

— Мне очень важен мир с Акабуа. Союз с эрцгерцогством. Вы понимаете?

Жрец согласно кивал.

Итак, Валедо выяснил, что от его матери намеренно избавились, используя силу змея. Принц собирался поговорить о политике, а узнал еще и о личном, — том, что не давало ему покоя.

После того как наша поездка в Визон увенчалась успехом, принц заметно расслабился. На его лице мелькало удовлетворение оттого, что он второй раз подряд сорвал планы брата. Еще немного и он вполне мог закрепить свой успех в политической игре. Несколько верных шагов — и принц мог спокойно оказаться у власти. Но, видимо, не всем дано отличить верный путь от неверного.

Кое-кто из ближайшего окружения принца не обладал политической дальновидностью, зато обладал достаточной самонадеянностью, чтобы навязывать ему свои бездарные советы.

Мы, как обычно, собрались в гостиной Орантона. Паркара, Лону, Влару и я уселись играть в карты. Что-то мне в этот день не везло. Я с трудом мог сосредоточиться. Сила, полученная мной от мага-убийцы, переполняла меня. Честно говоря, я не понимал, что мне с ней делать. Когда я убедился, что безнадежно проиграл свою партию, я начал наблюдать за игрой моих товарищей, и краем уха прислушиваться к болтовне Алонтия Влару. Он развлекал принца светской беседой. В общем-то, я не ожидал услышать ничего оригинального из уст такой заурядной личности как Алонтий. Обычно его интересы не выходили за рамки придворно-обывательских тем для беседы. Банальность и завистливое самомнение — вот чем было заполнено его существование. Все, что он говорил, большей частью, было скучно и безвредно. Но, оказалось, что этот разговор имел отнюдь не безобидный характер.