Все оказалось на удивление просто. Элис села в поезд и поехала. Впереди ее ждала новая, счастливая жизнь.

Как же она была глупа! В Нью-Йорке хорошо тем, кого он любит. А что знал мегаполис о вышедшей из здания вокзала девчонке, сразу же оглушенной его шумом и ослепленной его великолепием? Спрингс, пусть и нелюбимый, но такой привычный, вспомнился ей. Элис чуть не села на обратный рейс. Но, вспомнив злой взгляд отчима, его нечистое дыхание и унижающие ее слова, тут же передумала.

Она была молода, полна надежд, и у нее в кармане лежали украденные из дома деньги.

Деньги закончились быстро. Сумма, представлявшаяся ей огромной, оказалась ничтожно малой для жизни в крупном городе. Элис и здесь была никому не нужна. Кроме сутенеров, которые быстро заприметили симпатичную девушку, ночующую на вокзале.

Элис вначале даже обрадовалась подошедшему к ней молодому, модно одетому парню. Ведь он ей предложил работу, то, что Элис нужно было для выживания. Но, поняв, что за работу он ей предложил, Элис сбежала с этого вокзала без оглядки, предпочла ночевать под открытым небом в парке. Холодно, конечно, зато никто не приставал.

Там ее и нашла высокая, моложавая женщина, с утра делающая пробежку по дорожкам парка. Это была миссис Баффет.

Миссис Баффет не побоялась привести замерзшую, испуганную Элис к себе в дом, поселила в комнате своей дочери Рейчел, которая была на год младше Элис, и старалась сделать все возможное, чтобы Элис поскорее позабыла о своем прошлом.

Больше ни разу в жизни Элис в Спрингсе не была.

Значительно позже Элис узнала, что миссис Баффет сообщила Брауну об Элис, на что он ответил, что девчонка ему не нужна и она, раз такая добрая, может с ней делать, что хочет. Миссис Баффет и делала: учила жизни, водила по психотерапевтам, возвращала веру в людей и любила, как собственную дочь. Во всяком случае, старалась любить.

Он появился в жизни Элис снова полтора года назад. Больной, одинокий, никому не нужный старик упрашивал простить его и вернуться. Элис не простила. Она даже не поехала на его похороны. Прошлого у нее не было.

— Ну и что ты этим хотела сказать? — Грэг, наконец, подал голос.

После того как Элис закончила свой рассказ, прошло минут пять. Она стояла у окна и рассматривала нескончаемый поток машин, мчащихся мимо ее дома по своим делам. Грэг по-прежнему сидел на диване.

— Как что? — резко повернулась Элис. — Неужели ты ничего не понял?

— Элис… — Грэг встал, и хотел подойти к ней, но Элис, выставив вперед руки, остановила его. Он замер посреди гостиной. — Элис, то, о чем ты мне рассказала, было давно, и я не понимаю, какое отношение все это имеет к нам. Я люблю тебя такой, какая ты есть. Мне совершенно не важно, что было у тебя в прошлом.

— Тебе совершенно не важно, — медленно, почти по слогам повторила она. Замолчала, подошла к Грэгу и, глядя ему в глаза, четко произнесла: — А мне вот важно. Понимаешь, для меня это, может быть, самое важное в жизни. Я — никто! Я — ничто! И я знаю, что ты об этом обязательно вспомнишь. Не сейчас, спустя какое-то время, но вспомнишь. Потому что таких, как я, невозможно любить.

— Элис, ты говоришь ерунду! Откуда у тебя такие мысли?

— Молчи! — перебила она его. — Как ты можешь такое говорить? Ты, который даже не представляет, что значит быть никому не нужной. Ты жил среди любящих людей, семья для тебя все. А я? Что знаю я о семье? Ничего! Я не смогу дать тебе нормальной семьи, нормальной жизни. Я — урод! И ты вскоре поймешь это и возненавидишь меня. Поэтому лучше уйди сейчас, пока не поздно, пока окончательно не привязался к созданному в уме образу. Забудь обо всем. Я не хочу выходить замуж! Понимаешь, не хочу. И не могу.

— Ты не права, Элис. Отпусти прошлое и начни жить заново.

— Отпустить? — Голос ее зазвенел. — А отпустит ли оно меня? Уходи, Грэг. Лучше нам расстаться сейчас, чтобы не раскаиваться в будущем.

Элис отвернулась к окну, она не хотела больше видеть его, не хотела слышать. И, когда Грэг молча вышел из комнаты, Элис вздохнула с облегчением.

Вот и все. Он ушел и больше не вернется. И это хорошо. Ведь дальше она будет жить, как и жила раньше. Свободно и одиноко.

— Ты выглядишь усталой, Элис, — заявил Фред, когда Элис принесла ему подготовленный договор на согласование.

Праздники, длинные, вымотавшие все силы Элис, закончились. Никогда она еще не ждала с таким нетерпением момента, когда сможет снова оказаться на работе, окунуться в рутину дел, отвлечься от своих мыслей.

За праздничные дни Элис ни разу не вышла на улицу, почти не вылезала из кровати. Читать не могла, просто лежала, уставившись в потолок.