У Элис, когда она приняла конверт, дрогнула рука, и миссис Ферроу заметила это.

— Неужели так его ненавидишь? Даже письмо принимаешь, как змею скользкую.

— Вы же сами знаете, — тихо сказала Элис и положила письмо в сумку.

— Знаю, милая, знаю, — покачала головой миссис Ферроу. — Он мне многое рассказал про вас. Но все в прошлом, простить тебе его надо, девочка. Он за свое сполна получил. Так страдал, так страдал… Умирать одному страшно. Такого злейшему врагу не пожелаешь.

Элис молчала, умолкла и миссис Ферроу, лишь изредка поглядывала на Элис, бездумно помешивающую ложкой так и не выпитый чай.

— Он сильно мучился? — выдавила из себя Элис.

— Да, — кивнула миссис Ферроу. — Лекарства ему облегчения не приносили. Доктор сказал, что это из-за чрезмерного употребления алкоголя. Я же каждый день к нему забегала, все видела. Когда впал в кому, так я вздохнула с облегчением, подумала, отмучился бедный. Эх, страшное дело смерть. Зато сейчас ему хорошо, все страдания позади. Вот ты бы его, Элис, простила, и успокоилась бы его душа насовсем.

Миссис Ферроу приложила салфетку к глазам. Элис сама почувствовала, как к ее горлу подкатил комок. Вот уж не думала, что известия о его страданиях так ее взволнуют.

— Надолго ли ты приехала? — спросила миссис Ферроу.

— Я еще не знаю.

— Тебе же еще с домом надо разобраться.

— С каким домом? — не поняла Элис.

— С твоим домом. — Миссис Ферроу мотнула головой в сторону окна. — Мистер Браун его тебе завещал. Поэтому я и звала тебя в Спрингс после его смерти.

Элис энергично замотала головой.

— Нет-нет! Мне не нужен этот дом! Я не могу… Нет!

Миссис Ферроу усмехнулась:

— Ну, по этому вопросу не ко мне, это к нотариусу. У него и документы на дом, и завещание, и ключи.

Сердце Элис бещено колотилось. Нежданное наследство совсем ее не радовало. Наоборот, пугало.

— Но я тебе так скажу. — Миссис Ферроу опять погладила Элис по руке. — Не следует тебе просто отказываться от дома. Он крепкий, хороший. Не хочешь в нем жить, так продай. Покупатели на него найдутся.

— Я подумаю, — кивнула Элис.

В гостиницу Элис вернулась затемно. Она достала из сумочки письмо и положила на стол. Как заводная, несколько раз обошла вокруг стола. Потом резко отодвинула стул, села на него и, подперев ладонью щеку, долго смотрела на письмо.

— Нет, так нельзя, — наконец сказала она себе. — Если я нашла силы приехать сюда, то должна дойти до конца.

Каким он будет, этот конец, Элис и сама не знала. Но отступать, вновь прятать голову в песок, как страус, она не собиралась.

Элис взяла конверт, быстро, чтобы не передумать, вскрыла и вытащила листок бумаги, исписанный неровными буквами.

« Дорогая дочь Элис!

Если ты читаешь это письмо, то, скорее всего, меня уже нет в живых. Только моя смерть могла заставить тебя вскрыть его.

Как же это глупо! Встретиться с тобой только после своей смерти. Но лучше сейчас, чем никогда.

Когда каждый твой день только очередной шаг к смерти, совершенно по-другому начинаешь смотреть на прожитую жизнь, оценивать ее, искать ошибки.

Хотя о чем я? Мне и искать их не нужно. Главная ошибка моей жизни в том, что я не сумел сберечь семью, не смог удержать тебя около себя.

Я был плохим отцом. Сейчас я это понимаю. И не могу простить себя за это. И знаю, что и ты не можешь простить меня. Я слишком много горя принес тебе.

Уходить из жизни непрощенным страшно. Никто не знает, что ждет нас за последней чертой, как нас встретят за ней, что с нас спросят.

Мне осталось недолго ждать, скоро я это узнаю.

Элис, начиная письмо, я многое хотел тебе сказать. А сейчас все слова и уверения кажутся пустыми и лишними. Ведь они не смогут объяснить даже малую часть того, что творится в моей душе.

Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, чтобы у тебя в жизни все было по-другому, не так, как у меня. Мечтаю, чтобы ты встретила хорошего человека, который мог бы дать тебе то тепло, которое не дал я.