– Но он тебе очень идет! – чудовищно суровым строгим голосом на мотивчик “черная рука уже вползает в твою дверь”, резко воскликнула мама. – Он красив! Очень даже прилично!

– Ну, хорошо, – я вдруг пошла на попятный, – если Мари оденет точно такой же бант, то я может быть и одену...

– Что? – подпрыгнула Мари с дивана. – Вы с ума сошли! Я еще не совсем сошла с ума, чтобы надеть на голову муравейник!

– Почему она так сопротивляется?! – удивленно спросила бабушка маму.

– Наверно потому, что попасть в такое белое пятно, если на нас охотятся до сих пор сотни убийц, можно даже с пяти сотен метров... – захихикала я, болтая ногами сидя на скамеечке. – Если так нас будет трудно вычленить издалека среди других голов и в полумраке, особенно из-за нашего низкого роста и чудовищной подвижности, то в такое громадное и высокое белое пятно можно мгновенно стрелять абсолютно из любой точки замка и абсолютно любого положения – не попасть под него в голову любой охотник просто не сможет физически... К тому же, нося такую клумбу на голове, тебе против воли придется держать ее прямо... – захихикала, такая гадина, я. – Восемьсот убийц это так мало...

Я даже не договорила – мама просто сорвала этот бант у меня с головы вместе с волосами...

– Проклятье Лу, я просто не подумала! – грубо выругалась она. – Прости дуру, даже я бы попала в тебя навскидку...

– А она тебе не говорила, чтоб мы все надели такие банты вместе с папой? – мрачно глядя на бабушку, хмуро спросила Мари. – Мне кажется...

– Нет! – резко ответила сама бабушка.

– Но мне кажется...

– Нет!

– Но...

– Нет! – твердо сказала бабушка.

Я лениво и испытующе посмотрела на нее.

– Ну, меня попросили одеть тебя как трехлетнюю девочку... – смутилась она. – Ну... соответственно возрасту то есть...

– Что!? – вскочила я.

– Успокойся! – с силой нажав на плечи, мама посадила меня обратно. И обратилась к бабушке: – В какие преимущественно цвета платьев одеты дамы? Какой цвет самый распространенный? – ласково спросила она бабушку. – Какие самые распространенные фасоны, ты же оттуда пришла?

– Павлиньи перья! – буркнул вошедший Логан.

И, впервые увидев бантик, с любопытством спросил:

– Это кто такую классную метку-мишень хочет нацепить!? – сказал он, беря в руки эту гадость и разглядывая. – Опять Лу захотелось покончить самоубийством? Хи-хи, я представляю, что было бы, если бы ее кто-нибудь одел...

Бабушка дипломатично промолчала.

– Не надо даже целиться – просто появляешься и сразу стреляешь, как в фазана – любой из моих болванов мог бы это сделать... – он попытался нахлобучить мне “это” на голову, но я отбилась.

– Причем здесь убийцы?! – вспылила бабушка.

Все недоуменно посмотрели на нее.

– Причем здесь убийцы в королевском замке? – она сжала зубы и вставила руки в боки. – Вы оскорбляете короля!

Все смотрели на нее широко раскрыв глаза.

– И чего вы так на меня смотрите? Вы сумасшедшие?

– Может ей кто-то покажет те цветы, что сложены на улице? – вдруг хихикнула я. – А то она даже не слышала, как мы веселились, и все проспала! Устроит человеку экскурсию, покажет красоту замка, животных там, людей, чудесную пирамидку, сложенную солдатами для нас? – я снова заболтала ногами, поблескивая на нее глазами.

Все молчали.

Идти туда никому не хотелось.

– Ой, Логан... Ну кто в старушку будет стрелять? – продолжала легкомысленно болтать я, болтая ногами.

Старушка вздрогнула.

– Все равно, если кто там еще есть, так лучше пусть он стрелит вас тут...

Они опять вздрогнули.

– Тем более есть человек, который нам богом послан, который уверен в безопасности замка, ну что ему грозит? – я показала на нее.

– Немедленно прекрати! – заорала мама, поняв, что я задумала. – Никуда вы, бабушка, не пойдете!!!

– Нет! – зло сказала та. – Я пойду и выясню всю степень их злой инсинуации и испорченности... И оскорбления короля!

Похоже, она все пропустила мимо ушей, прошлый раз смывшись куда-то. Она ринулась проверить нам местность.

Логану и маме пришлось взять винтовки, как и китайцу с индейцем, ибо им вовсе не хотелось выяснять степень моей испорченности безоружными, а китайцу просто не хотелось.

– Выпускайте ее впереди! – весело крикнула им вслед я. – Никто не будет стрелять в бабушку – никто не стреляет в дуру...

По испепеляющим взглядам, брошенным на меня мамой, тщетно пытающейся остановить самоубийцу кролика, которым проверяют капкан, я поняла, что моим воспитанием еще займутся по возвращении и будут больно учить...

Не люблю, когда тебя учат долго и больно...

А вот старушка, похоже, научилась быстро – раздался ее ошалелый визг и вой, потом ее повалили на землю, выстрелили пару раз и притащили сюда...

Я выстрелила первая – Мари все-таки проглядела убийцу... Не знаю даже, они такие беспомощные, шагу без няньки ступить не могут... Хотя я вышла последняя, и невидимо, но убийцу убила все-таки я. И они это знали.